Шумерские ночи. Том 3 (СИ)

Необыкновенное могущество. Это не просто лилиту. Воистину се владычица человеческих желаний и помышлений.

— Это ты, — произнес он. — Ты заколдовала того мальчишку.

— Он меня увидел, — сразу догадалась лилиту. — Ничего не понял, но мешал мне. Но он был так юн и хорош собой, что я не тронула его, а наоборот. Вознаградила лишними годами жизни, пусть и… немного монотонными. Кстати, что с ним сталось?

— Он убил шестерых и едва не сошел с ума.

— Ах, какая жалость… а ведь он мог исцелиться иначе. Решить все свои проблемы. Вынести ценный урок. Если бы он каждый день проживал достойно, то среди них оказался бы и единственный настоящий…

— Он упоминал, что однажды соблазнил царевну, — зачем-то сказал Креол.

— Каким бы прекрасным это стало завершением! Но что ж, ему не повезло. Посмотрим, повезет ли тебе.

Креола словно ударили в лицо. Вокруг все завертелось, он мгновенно погрузился в сон, в навеянный нечистой тварью морок… сон, способный длиться годами и десятилетиями, вместить в себя целую жизнь и выпустить мгновение спустя, но обезумевшим и не помнящим себя.

Но Креол отличался от мальчишки Уруку. Всякий маг умеет контролировать свои сны, для этого даже магия не требуется. Если бы еще Креол не знал, что спит, у лилиту могло что-то получиться… но он знал.

Знал — и развеял кошмар усилием воли.

— Я архимаг, нечистая тварь, — растянул губы в улыбке Креол.

А потом взметнулась цепь.

— … Ты говоришь, что часть моих одалисок были замаскированными… лилу? — медленно, не в силах поверить, повторил император Шумера. — Сколько всего их было?!

— Не стоит тебе это знать, государь, — произнес Креол, глядя на Энмеркара с искренним сочувствием.

На императоре не было лица. Битва с лилиту не прошла незаметно — жены и наложницы снова пробудились, поднялся шум и гвалт, растолкали рабов и усыпленных Креолом стражников. Придворного мага при других обстоятельствах судили бы, и сейчас Энмеркар с тяжелым сердцем размышлял бы, помиловать ли бесчестного ублюдка или приговорить к оскоплению одного из своих архимагов.

Но разоблаченные ночные твари сделали его проступок ничтожным.

— Ты направлялся в гарем… скажи мне, Креол, ты направлялся в гарем исключительно с целью разоблачить лилу? — въедливо спросил Менгске, которого тоже призвали во дворец. — Или случайно обнаружил лилу, пока занимался… иным? Смотри в глаза и помни, что я отличу ложь от правды.

— Главное, чтоб ты эту правду за мной повторил, — ответил Креол, скрестив руки на груди. — Клянешься, что не сделаешь подлость, о Верховный маг?

Менгске гневно стиснул челюсти. Да как он смеет?!

— Да я тебя!.. — процедил он.

Энмеркар поморщился. Он взмахнул рукой, желая молчания, и попросил своего придворного мага изложить все с самого начала. И Креол охотно поведал, как слушал голоса духов, как заподозрил неладное и в конце концов пришел к выводу, что зло поселилось в святая святых, куда ему доступа не было.

— Если бы я сказал тебе об этом, ты бы не позволил мне войти, государь, — прямо заявил Креол. — Ты отправил бы кого-то из магесс, но даже великая Галивия не справилась бы там, где справился я. Если же мы протянули бы время, лилу бы все узнали, потому что лилу известны помышления людей. Подтверди!..

Он дернул цепь, и сидящая рядом лилиту зло зашипела. Взятая живой, она стала лучшим доказательством, и от нее аж плыли волны возмущения, ярости, гнева… а еще стыда и страха.

Вонючий смертный не должен был победить! Не должен был увидеть ее в истинном обличье!

И теперь ее наверняка убьют.

— Она… она изменилась, но это точно Кекет, — произнес император. — Дар владыки Нила…

— Это может ничего не значить, государь, — произнес лугаль Агарзанн. — Демон мог заморочить и его.

— Да-да… скажи, маг, а остальные лилу… они все такими были? — с надеждой спросил император.

— Это лилиту, государь, — нехотя сказал Креол. — А лилу — мужеского пола. Они малы ростом, мохнаты, уродливы и…

— Я думаю, государь понял! — прервал его Менгске, глядя на Креола с нешуточной злостью.

Какое-то время царило неловкое молчание. Потом император поднялся с трона, прошел к скованной лилиту, взял ее за подбородок и спросил:

— Что ты хотела от меня, Кекет?

— Ничего, о лучший из земных царей, — слабо улыбнулась ночная тварь. — Это неважно уже.

— Говори, — стиснул сильнее Энмеркар.

— Всего лишь быть с тобою рядом, — отвела взгляд Кекет. — Мне… мне возмечталось стать владычицей земного царства, и вначале я вошла в дом фараона Та-Кемет, но он оказался слаб и не мужествен, а вся власть в его царстве принадлежит жрецу Гор-Тутмосу. Я колдовством принудила его передарить меня тебе, и ты оказался совсем иным.

— А эти лилу? — потребовал ответа император.

— Моя свита, — равнодушно сказала Кекет. — Я ревнива, и не хотела делить тебя с другими, так что призвала малых инкубов, чтобы они постепенно уморили и состарили всех прочих твоих жен.

Взгляд императора стал жестким и холодным. Он отбросил от себя лилиту, и та опала с тоскливым стоном.

— Что ты повелишь с ней сделать, государь? — осведомился Креол. — Я могу ее прикончить, могу изгнать, могу запечатать…