Шумиха! Катящиеся бутлеги (ЛП)

У черного входа банка, в узком проулке между жилыми высотками, рядом с мусорными баками ресторана… В принципе, место не имеет значения, главное, чтобы был плохо освещенный проход. И не важно, мало там людей ходит или много. Разумеется, время года и суток тоже ни на что не влияет.

— Пожалейте бедного раба Божьего! Даже капля доброты может спасти чью-то жизнь! — доносится из-за шляпного магазина голос попрошайки. Гремящий на всю подворотню, именно он, возможно, послужил началом всему.

Грязный оборванец средних лет милостыню добывал себе на пропитание. Не отставал от «жертвы» до самой улицы, лишь затем возвращался… и опять все по новой.

— Господь вам этого не забудет! Когда-нибудь он воздаст вам за щедрость…

— Мне вот интересно… — перебил привычный монолог голос.

Мужчина, заговоривший с попрошайкой… Хотя по возрасту его скорее стоило назвать юношей… Так вот, этот юноша вдруг остановился и повернулся лицом к бородатому оборванцу.

— Скажи, с чего ты вот так запросто поминаешь имя Господа?

Но манера речи этого юноши и то, как он держался, не соответствовали его возрасту. На лице непривыкшего к вопросам попрошайки отразилась растерянность.

— В смысле?

— Ты примерный христианин? Ты хоть раз в жизни посещал воскресную мессу? Совершал пожертвования церкви до того, как потерял работу? Знаешь, в чем состоят отличия католичества от протестантства? Если на все ответ «да», то что ты делаешь здесь, прося милостыню, прикрываясь Божьим именем? Ты должен был давно отправиться в церковь и помогать сестрам совершать службы, или искать должным образом работу, или вообще обозлиться на Господа, что тот довел тебя до такого состояния, и заделаться атеистом.

Подавленный тихой и долгой речью юноши, мужчина встрепенулся и вступил в спор, только когда он замолчал.

— А как же тогда те, кто делает пожертвования церкви? Тоже ведь прикрываются Божьим именем, хотя они как раз купаются в его благодати!

— А ты, смотрю, только о личной благодати и думаешь… Неудивительно, что Бог оставил такого самовлюбленного эгоиста. Тебя ж наверняка в эту подворотню тоже кризис привел, но, по сравнению с тобой, те ребята, что толпятся на улицах с транспарантами «Дайте работу», ведут куда более достойную жизнь.

Попрошайка хотел возразить, но ничего путного не шло на ум. А юноша тем временем продолжал надменную лекцию.

— Начнем с того, что попрошайничество — тоже искусство. Есть и такие, у кого вроде и денег хватает, а они все равно одеваются в лохмотья и встают на перекрестках. Не говоря уже о тех, кто специально ломают себе руки или зубы и устраивают целое представление, да такое, что прохожие рыдают пуще самих попрошаек. На их фоне ты еще совсем новичок.

Договорив, юноша слегка закатил глаза и достал из кармана кожаный кошелек.

— А? — изумился оборванец.

Исходя из содержания разговора, никакой милостыни ждать не приходилось, так зачем этот человек вынул кошелек?

— При обычных обстоятельствах я бы на такого новичка, как ты, и не посмотрел…

Он достал из кошелька монету, но взгляд попрошайки приковал к себе отсек с толстой пачкой бумажных денег. В нынешнее кризисное время такая сумма, да еще в руках какого-то паренька, была совершенно невообразимой. Точнее, она и для большинства добропорядочных взрослых была недостижимой… Вот сколько денег было в том кошельке.

— Но сегодня для меня особый день, и настроение у меня превосходное. Считай, тебе повезло, что попросил милостыню именно у меня.

После недолгой паузы попрошайка расплылся в счастливой улыбке:

— О-о, о-о-о, спасибо огромное, мистер! Я до конца жизни не забуду вашей доброты!

— Обойдусь как-нибудь. Бери давай, — поторопил оборванца юноша, поднося к его раскрытой ладони монету.

— Да пошлет Господь вам счастье за это!

— Говорю же, хватит ударяться в религию, когда тебе это выгодно…

— Вспомнил! Я же утром цветов нарвал. Пожалуйста, примите их в качестве моей благодарности за вашу щедрость! — затараторил вдруг попрошайка и, так и не взяв монеты, принялся разворачивать грязный бумажный пакет, который все это время держал в руке.

— Они у тебя наверняка уже завяли.

— Что вы, что вы! Уверен, Господь сохранил их свежими и прекрасными…

Не переставая улыбаться, попрошайка заглянул в пакет. И тут…

Случилась трагедия.

Маленькая, но беспощадная трагедия для верхней стенки одного бедного бумажного пакета.

Из него, безжалостно разрывая тонкую преграду, вылетел тускло поблескивающий нож Боуи.

Бородач-попрошайка что-то кричит. Так и не снимая с лица улыбки.

Возбуждение не дает оборваться этому нечленораздельному вою…

Пока его не сменяет вопль боли и удивления.

— Га-а-а-агха-а… А-а!

Нож еще только летел к животу юноши, когда тот ловко отвел держащую его руку, одновременно слегка развернувшись корпусом. Лезвие рассекло воздух, не задев и бока. А в следующий миг юноша схватил запястье бородача и вывернул ему руку за спину.

На все про все ушли считанные мгновения. Попрошайка только и успел, что повысить голос до визга.

— Вот так.

Мужчина ощутил, как его сгибает непреодолимая сила.

Нож со звоном упал на брусчатку, но юноша не обратил на это внимания.