Шумные соседи

Когда управился с просьбой Лоры, я вернулся к вопросу, который мусолил мне мозги всё утро до визита Лоры: “Кто мог убить Самуилыча кроме Афони?”.

Если учесть, что момент смерти выверен не до секунды, и допустить, что во время убийства Афоня с Лорой таки разговаривал, то выйдет, что Афоня не виновен. В таком случае, почему бы Афоне не поверить? Должен же я клиенту верить хоть иногда!

Я задался вопросом: если в Самуилыча стрелял не Афоня, то кто? Кто-то же Самуилычу в спину таки пальнул. Я решил узнать, мог ли стрелять в Самуилыча кто-нибудь кроме Афони.

На кого я мог примерить костюмчик подозреваемого номер один, как не на Вадика? У Вадика имелся мотив: квартира за пятьдесят штук в наследство. Конечно, мотив не ахти какой жирный, но и не тощий. Скольких стариков порешили дитятки да внучатки за квадратный метр… не счесть.

Кроме мотива у Вадика имелось и алиби. Вот его-то – алиби Вадика – я и решил проверить в первую очередь.

Я избрал обычную тактику: решил, что буду копать под Вадика до тех пор, пока не найду либо стопроцентные доказательства вадиковой невиновности, либо улики, с которыми можно сдавать Вадика Юсупу.

Юсупу я решил о своём расследовании до поры до времени не говорить. Законного в этом мало, каюсь, но я хотел собрать информации побольше, чтобы не соваться к Юсупу с мелочёвкой. Иначе Юсуп послал бы меня куда подальше за то, что ерундой отвлекаю от работы.

*

*

Я поднялся к Вадику, утопил кнопку дверного звонка. Вадик открыл через секунду, словно стоял в коридоре и ждал, чтобы кто-нибудь позвонил в дверь.

Вадик улыбнулся, взглядом выдал удивление.

– Ян? Что-то вчера у нас… у меня забыли?

– Скорее, пришёл с новеньким. Туз не вернулся? Ты извини, что я его вчера прошляпил.

– Вы вчера уже извинялись. Ничего страшного. Он не вернулся. Туз был уже очень старый. Наверное, ушёл умирать. Они ведь, когда чуют свою смерть, из дому уходят. А тут и его хозяин… Да вы входите, что ж мы на пороге-то…

Вадик провёл меня на кухню, предложил чаю. Отказываться я не стал.

Пока Вадик возился у плиты с чайником, чашками, да пакетиками, я сидел и думал, почему молодёжь переносит смерть близких куда легче, чем люди постарше. Во всяком случае, если взять Вадика, то я не сказал бы, что смерть деда повергла внука в траур. Ни тебе грустинки во взгляде, ни тебе опухших от слёз глаз. Вадик даже успел навести в квартире порядок, да перемыть всю посуду.

Когда чай подоспел, Вадик взял слово.

– Ян, вы меня за вчерашнее извините. Я был в таком состоянии… Что ж вы сахар-то не накладываете?

– Я пью не сладкий. И можешь не извиняться.

– Я вчера на Афоню покатил бочку. Наверное, зря. Но ведь он и сам виноват. Зачем постоянно деду угрожал? Кстати, Афоню таки забрали. Значит, я не ошибся? Он таки под подозрением?

Я кивнул. Вадик улыбнулся в стиле “Так я и думал”.

– Ян, вы в этих делах знаете больше. Скажите, если у меня отпечатки сняли и на руки какой-то лампочкой посветили, но при этом не арестовали – это значит, что меня подозревают, но улик против меня нет? Всё-таки подозревают?

– А как ты хотел? Ты – единственный наследник. Квартира стоит тысяч пятьдесят. Как тебя не подозревать? Но раз твоих отпечатков на ружье нет, и на твоих руках лампочка следов пороха не высветила, то и предъявлять тебе нечего.

– Афоню арестовали потому, что у него всё это есть?

– Не арестовали, а задержали. Это вещи разные. Но в случае в Афоней наверняка задержание скоро перейдёт в арест, потому как на ружье отпечатки Афони наверняка есть, ведь он из ружья стрелял. Потому и следы пороха на руках Афони тоже наверняка есть, если не смыл. Но убивал Афоня или нет – большой вопрос.

– Не понял… Вы сказали, что Афоня из ружья стрелял, и тут же говорите, что Афоня мог не убивать. Куда ж он стрелял-то? Как мой дед, в небо? И как дед дал Афоне ружьё?

Я рассказал Вадику о добрососедской потасовке-перестрелке Афони и Самуилыча в половине десятого, когда Афоня дал Самуилычу в глаз и дважды пальнул в потолок. Закончил я тем, что уже говорил: отпечатки Афони на ружье найти могли, потому что Афоня стрелял. Но убивал Афоня или нет, надо ещё доказать. Ведь после потасовки к Самуилычу мог зайти и я, и в перчатках выстрелить. Так бывает. Это описано в сотнях детективов.

Вадик меня выслушал, улыбнулся.

– Ян, вы перегибаете. Вы стрелять в деда не могли. У вас нет мотива. А у Афони мотивов вагон.

– А у тебя один, но какой! Кстати, где ты был вчера вечером? Хочу проверить алиби того, кому перейдёт в наследство всё, чем владел твой дед.

– Я же говорил, что крайним сделают меня! Вот вы уже сделали. Но ведь у меня есть свидетели.

– О них и спрашиваю. Где и с кем ты был вчера вечером с полдесятого до пол-одиннадцатого?

– Это допрос? Вы имеете право меня допрашивать?

– Не имею. Афоня меня нанял, чтобы я доказал его невиновность. Потому я исхожу из невиновности Афони, и ищу того, кто мог стрелять в твоего деда кроме Афони.

– Если не Афоня, то почему сразу я?