Шура. Париж 1924 – 1926

– В таком случае мне не имеет смысла оставаться здесь.

– Тебе не обязательно уходить сейчас.

– Почему? Что изменится?

– Ты прав…

– Можешь оставаться столько, сколько захочешь. Я заберу свои вещи тогда, когда скажешь.

– Ты можешь забрать их, когда угодно. Это твой дом.

– Пока ты здесь живешь, он твой.

– Ненадолго. Думаю, через пару дней я перееду к Люсии.

– Как знаешь.

Когда Ален шел ко входной двери, стало понятно, что он чувствует себя в этом доме чужаком, гостем. Шура хотела обнять его, но вместо этого молча проводила взглядом. Она знала, что уже ничего не может сделать. Так они оба смогут обо всем позабыть гораздо раньше. Да и внутренний голос подсказывал ей, что это абсолютно бессмысленно.

Уже на пороге Ален остановился и повернулся к ней:

– Я знаю, что пути назад нет. Но могу я обнять тебя в последний раз?

Шуры с облегчением выдохнула:

– Конечно!

Они крепко обнялись. Ален коснулся губами ее волос и, отступив, сказал:

– Прощай!

– Прощай, Ален… Пожалуйста…

Ален жестом вынудил ее замолчать и повторил:

– Прощай!

Все остальное отпечаталось в ее памяти как сон.

Вот мужчина, которому вверил ее Сеит, уходит из ее жизни. Он входит в лифт, спускается к выходу по лестнице. С нижних этажей раздаются его шаги, но в какой-то момент они замолкают, и в квартире наступает тишина.

Она закрывает дверь и подходит к окну гостиной. Ей хочется и увидеть его, и не видеть вовсе. С неба падает снег. И правда, если уж любви суждено завершиться, то в этой разлуке нет ни покидающего, ни покинутого. Но она чувствует, что сейчас все складывается иначе – Ален просто ушел, а она просто осталась. Или ушла она, а остался он…

Глава одиннадцатая. Безмолвные свидетели

Вечер завершился, замолкла музыка, вдыхавшая жизнь в узкие улочки Перы, и город погрузился в тишину. Не прекращавшийся весь день снег падал тяжело, спокойно и вдумчиво, словно и сам измучился от холода, а снежинки, кружившие в свете фонарей, напоминали больших белых бабочек.

Улица Айналы-чешме, как и прочие улицы Стамбула, засыпала, чтобы через несколько часов вновь встретить рассвет. Перед домом номер 46 остановился экипаж, и лошади беспокойно топтались на снегу. Из экипажа вышла Валентина, подняла голову и посмотрела на третий этаж. В этот момент занавески чуть приоткрылись. Это вызвало у нее улыбку. Ее дорогой Александр Александрович, как всегда, ждал ее. Он бы обязательно забрал жену из ресторана, однако сегодня был болен и не мог выйти из квартиры. Несмотря на это, он проснулся, чтобы встретить жену.

Когда они только познакомились, Валентина сразу поняла, насколько добрый, заботливый и понимающий человек Александр. Именно поэтому она и приняла его предложение – была уверена в том, что он сохранит свой спокойный нрав и после свадьбы. Александр Александрович относился к тому типу людей, которые обладают фундаментальным, устойчивым характером. Счастье, печали и обиды всегда оставались в определенных рамках и не выходили за них. Казалось, что Александр Александрович может быть добр ко всему – даже к злу и несправедливости. С тех пор как они встретились, Валентина ни разу не видела, чтобы он злился или повышал голос. Он словно был героем своего времени, отражением чеховских персонажей, которые жили, не желая признавать конец эпохи и новые трудности, и продолжали надеяться на то, что прошлое однажды вернется. Вот каким человеком был Александр Александрович Таскин.

Едва Валентина сделала пару шагов, как дверь в подъезд открылась, и ее встретил муж, накинувший халат поверх домашней рубашки и брюк.

– Добро пожаловать, Тинуся.

Валентина улыбнулась, обняла мужа и чмокнула его в губы.

– Я скучал, – прошептал Александр, закрыв за женой дверь.

– Ты обещал не вставать с постели, – строго сказала Валентина. – На улице холодно. Завтра тебе станет хуже.

– Я ждал тебя, чтобы согреться, – тихо ответил Александр и приобнял ее за талию.

Они быстро поднялись по лестнице и зашли в квартиру. Александр снял с головы жены шляпку и, расстегнув пуговицы ее пальто, посмотрел Валентине в глаза и спросил:

– Как прошел вечер? Много людей было в «Режансе»?

Валентина на мгновение вспомнила о Сеите, но предпочла не говорить о нем мужу. Ей не хотелось ворошить прошлое. Сеит должен был остаться там и не тревожить ее сейчас.

– Все было прекрасно, как и всегда, – ответила Валентина, входя в гостиную. – И людей очень много. Много знакомых. Знаешь, мне особенно приятно играть в «Режансе» в такую погоду.

– Я знаю, – сказал Александр, подходя к изящному буфету из древесины грецкого ореха и разливая по рюмкам водку. – Я бы с удовольствием разделил этот вечер с тобой.

Валентина сняла обувь, с облегчением вытянула ноги и, взяв из рук мужа рюмку, сказала:

– Снег выпал совсем недавно. У нас еще будет время, не волнуйся.

– Добро пожаловать, дорогая, – произнес Александр, усаживаясь рядом и кладя ноги жены себе на колени.

– Ты говоришь так, будто давно меня не видел, – улыбнулась Валентина.

– Я скучал по тебе, моя Тинуся.