Шушпанчик. Акции! Бонусы! Скидки! (СИ)

Я ринулась домой, чтобы залезть в инфосеть. Как проходят такие приёмы, что требуется от глав родов и от их сопровождающих, во что они одеваются и прочее — надо было узнать о многом. А также о том, что это за Зинтаг, чьё присоединение мы скоро будем праздновать. Через пару часов я поняла, что пытаюсь в свою голову впихнуть невпихуемое. Люди тут рождаются и взрослеют, чтобы постепенно узнавать и понимать то, что я пытаюсь уяснить с наскока. Наверняка, про тот же Зинтаг местные знают нечто такое, чего я не вижу в инфосети. К примеру, я выяснила, что это — планета с уровнем технического развития, не намного отличающегося от Земли, и более того, даже отстающего от нас. В силу того, что суши на той планете мало, то и население там ютится на одном среднего размера материке, и разделено на две страны, причём эти страны находятся в перманентном состоянии войны, которая то затухает на какое-то время, то вновь разгорается. Одна из этих стран, которая длительный период одерживала победы, согласилась принять межмировые законы сообщества Вселенной, поэтому их и приняли несколько лет назад.

К обеду я вышла с глазами, собранными в кучку. Не привыкла я читать и потреблять столько политической и деловой информации, изложенной сухим языком. Мысли мои, в противовес глазам, разбегались в разные стороны.

— Миранда, а где содержится информация о делах нашего рода? — спросила я прямо за обедом, не очень понимая, где я нахожусь и что ем.

Сидящий напротив Дэниел не донёс до рта ложку с супом, так и замер, изумлённо глядя на меня. Тогда я и поняла, что зря задала этот вопрос в его присутствии — теперь он начнёт действовать-злодействовать заранее. А ещё поняла, что заедаю чесночный соус супом, а не наоборот.

— Мне докладывает робот, мой помощник, — ответила Миранда.

— Который вам книжки читает?

— Он самый, — хитро подняла бровки Миранда.

— А можно с ним поговорить о делах кому-то другому?

— С моего разрешения — можно. Ты хочешь получить такое разрешение?

— Я? Нет… Да… — эх, "палиться", так по полной программе, — Когда Стивен дома будет.

— Хорошо, после ужина я отпущу робота, — согласилась бабка.

— У вас какие-то грандиозные планы? — сдержанно полюбопытствовал Дэниел, хотя мне было заметно, чего ему стоит эта сдержанность.

— Стивен с Таисией отправятся на приём через четыре дня, — ответила ему Миранда невозмутимо, — так что ты можешь не беспокоиться в этот раз. А если они справятся и им понравится — то и в дальнейшем тоже. Сам понимаешь — у них перевес по цифре класса.

— А почему именно она идёт со Стивеном, а не Грейс? — подала дрожащий голос Анна.

— Не знаю, может и Грейс тоже пойдёт, — ответила Миранда, — это уж как Стивен решит.

Дэниел сидел красный и злой. Зачем-то он смял в кулаке хлеб и потом не знал, что с ним делать. Я подвинула ему соусник с уполовиненным мной содержимым.

— Вот, макайте сюда, — заботливо дыхнула я чесноком.

— Дэн, ты видишь? Видишь? — с привизгиваниями отшатнулась Анна, — Она специально нас доводит!

Вот чего она опять, а? Никого ж не трогала! Вспомнился из "Кавказской пленницы" Этуш с гвоздикой, висящей на ухе: "Обидно! Ничего не сделал, да… только вошёл!" Скопировав обиженный взгляд товарища Саахова, я молча продолжила обед. Бабка держалась героически, даже не скрипнув ни разу. Хотя я видела — ей хотелось.

Через пару часов после обеда к нам в комнату постучался Кеннет.

— Ты пойдёшь на батут сегодня? — небрежно спросил он.

Видимо, одному прыгать оказалось вполовину не так интересно, как в компании.

— Нет, Кен, у меня болят ноги после вчерашнего прыганья. Зато, — быстро добавила я, видя, что мальчишка насупился, — я могу научить тебя играть в "жмурки".

— Да кто же в них не умеет играть? — спросил мальчишка.

— А по твоим правилам тот, кто убегает, обязан хлопать в ладоши?

— Да, через каждые пять секунд. Оскар ведёт отсчёт.

— Давай попробуем?

И мы попробовали. Этот мелкий зараза был неуловим — то ли он двигался очень шустро, в противовес моей нижней половине, то ли я в своём детстве играла, мухлюя — подглядывала из-под повязки, задирая голову — но водила большую часть времени именно я. Повязка оказалась какой-то хитрой, прилегавшей к лицу плотно и не просвечивающей. Я пыталась давить на жалость, говоря про тугую повязку, больные ноги, скользкий ковёр, дурацкое кресло, тормозного Оскара, хитрого вёрткого желтопузика — но вызывала не сочувствие, а один только смех.

Приход Клиффорда я восприняла как спасение. Кен уходил с неохотой, я видела, как ему хочется договориться о чём-нибудь со мной на завтра. И я ему сказала, что он может заходить примерно в такое же время, как сегодня. Ну говорила же — добрая я. Не помните что ли, когда я ещё Кореша не пнула!

Я сказала мужу, что договорилась с бабкой насчёт засылки Стивена на приём, и попросила Клиффорда сопроводить меня к родителям, чтобы ввести их в курс событий до ужина. Просто одной идти было как-то неловко, да к тому же хотелось, чтобы муж был в курсе всего. Но главное, чтобы он подольше обнимал меня, как сейчас.