Шустрая Кэт. Курс второй

— А ведёшь себя так, словно ты всю жизнь с золотых блюдец ел и в золотой горшок нужду справлял, — хмыкнул мой одногруппник, потом бросил на меня короткий взгляд, видимо, подумав, что при девушке так выражаться нельзя и нужно бы попросить прощения, как этикет велит. Но после извиняться передумал. Всё ж не первый раз такое слышу. И правильно — я в данный момент боевой друг, а не расфуфыренная дамочка на первом балу.

— Это я чтоб не выделяться из массы. Ты при дворе когда был в последний раз? Одни петухи и павлины! И скажу тебе, врождённую брезгливость никакой казармой не вытравишь. Я предпочитаю порядок и чистоту там, где она в принципе может и должна быть. И да, мне неприятно пить самогон в сомнительном местечке с заплёванными столами из кружки, которую даже прополоскать поленились.

Я подумала, что оно ж и правда так. Ревель ни разу не возмущался, загребая ложкой кашу из общего котла или укладываясь спать на голой земле. Но стоило нам попасть в «Поющую сирену», как его перекосило так, словно неделю одни лимоны ел.

Что, в принципе, правильно.

Это мне всё равно. Почти всю жизнь, как собака, из не очень чистой миски ела то, что дадут. И просто уже внимания не обращаю на такую мелочь, как чистота. Местами я вроде как воспитанная мисс, а вот на таких мелочах меня давно могли бы поймать, если бы захотели.

— Готово! — обрадовал всех Кислый, натянув рукав до самых пальцев и подхватив котелок. — Садитесь, пока не остыло.

А что мы? Нас дважды упрашивать не нужно.

— Соли маловато! — распробовал Дорк на пятой ложке, но никто уже просто не обратил на это внимания.

В первую очередь потому, что с самого утра толком ничего не ели. Всё ж похмелье — зверь страшный, жизни не дающий.

А ещё потому, что устали и больше, чем есть, хотели спать. Что я и сделала, оставляя мужчинам право разбираться самим, какая там у кого очередь стоять на часах.

* * *

…А снилась мне какая-то ерунда. Цветы синего гибискуса, львы со скорпионьими хвостами, комары размером со взрослого ястреба и пауки. Последнее было особенно странно, потому как если всё остальное можно было притянуть к недавним событиям, то связать пауков с реальными приключениями было невозможно. А значит, и объяснить их явление в моём сумбурном неспокойном сне — тоже. Меня такая неопределённость ставила в тупик, а тупики я люблю ещё меньше, чем непонятные ситуации.

И всё же проснулась я не от того, что огромный паучище с цветком гибискуса в жвалах, томно вздыхая, взбирался по моей ноге. А от какого-то чувства…

Такого, словно тебя палкой в грудь толкнули. Не больно, но ощутимо.

И проснулась я соответственно — как из воды вынырнула, хватая воздух ртом.

— Тссс… успокойся, — прижался к моим губам чей-то палец, что вызвало абсолютно противоположные чувства и желания. К примеру, заорать во всю глотку от ужаса и огреть доброжелателя по башке чем-то… да тем, что под руку попадётся.

Я даже не сразу поняла, кто этот самый бессмертный, решивший меня попугать среди ночи.

— Бирм! В себя пришла, я сказал, — прошелестел магистр, убрав палец от моих губ и, взяв меня за плечи, легонько встряхнул. — Почувствовала?

Что именно от меня хотел преподаватель, и что я должна была почувствовать — чёрт его знает…

Потому прислушалась к себе.

Ощущение, словно мне на грудь камень положили. Неприятненько. Наверное, это и имелось ввиду, потому я нерешительно кивнула.

Рядом заворочался и точно так же вскочил Алек.

— Что за…

— Чего ты орёшь? Ну, чего ты орёшь, а? — то ли спросил, то ли упрекнул магистр. И уже словно самому себе добавил: — Понятно. Значит, не показалось.

Что «понятно» и что «не показалось», мне лично было совершенно неясно, но внимание решила всё же не заострять. Внезапно подумалось…

— Магистр Дорк, если это ваша очередная шуточка, то давайте как-нибудь до утра потерпим. Спать охота — жуть просто, — простонала я, пытаясь снова устроиться под чьим-то тёплым боком и свернуться калачиком.

— Тебе, Кэт, только бы спать, — проворчал куратор. — Это явление, совершенно от меня не зависящее.

— Что, правда? — не спешила верить я в слова этого шутничка.

Дорк хмыкнул.

— Как там у вас в Семи Висельниках говорят? Зуб даю? Так вот даю два, и оба глазных, что это не моих рук дело.

Это да! Это аргумент. Целых два зуба — это тебе не какое-то там «клянусь родовым именем». Ну, то такое…

— А что тогда? — не очень-то уже и веря словам куратора, спросила я.

— Боюсь, я затрудняюсь дать однозначный ответ на твой вопрос.

— Колебания магического фона? — предположил Алек, широко зевнув и передёрнув плечами.

— Или естественные колебание потоков, — поднялся Высочество и взъерошил волосы пятернёй. Словно это нехитрое движение помогло ему проснуться.

— Может, и неестественные, — предположил Ревель, уже собирая вещи и присыпая почти истлевшие угли землёй.

— Думаете, естественные, Ваше Высочество? — съехидничал магистр, пропустив фразу Кислого мимо ушей. — Чтобы потоки естественно заколебались, их нужно для начала неестественно затронуть. А что у нас затрагивает энергетические потоки тёмной магии… Хворс?

— Смерть? Или ритуал?