Шустрая Кэт. Курс второй

— Ты у меня спрашиваешь?! — праведному возмущению нашего куратора не было предела. — Год я потратил на впихивание в ваши совершенно невместительные головы ценнейших знаний… Отчислю. Обоих. Без права восстановления.

— Магистр Дорк, как мне помнится, на Факультете некромантии вечный недобор. Вас магистрат с потрохами сожрёт, — вставил резонную мысль Эвер.

— За этих двоих мне ещё премию выпишут, — проворчал наставник. — Ладно. Надоели. Бирм, давай — этим твоим методом охотничьего пса будем вынюхивать, где кости зарыты.

— Какие кости? — решила уточнить я предмет изысканий.

— Сахарные, драгоценная моя, с мозгом внутри, чтоб потом сварить бульончик, и будешь в ложечку выстукивать костный мозг.

— Фу! — озвучил своё отношение к подобным кулинарным изыскам Алек.

— Много ты понимаешь… Бирм, ты ещё здесь?

— Уже там, — спохватилась я и тут же переместилась в Тень.

* * *

Тьма волновалась, вскипала, скручивалась жгутами и осыпалась чёрным песком к моим ногам. Чтобы после вытянуться тонкой змейкой и поползти по ногам вверх. Вроде ж типично она себя вела… Растекалась узкими ручейками в разные стороны… А всё же тревожно как-то было на душе.

Я выбрала самый широкий «ручеёк» и двинулась по его руслу. Потом спохватилась, понимая, что в пункте назначения меня может ждать кто угодно, ну или что угодно. А я одна. Маленькая и беззащитная. Фигушки. Мужчины мне тогда на что? В количестве четырёх штук.

Тьма мягко и послушно выплеснула меня в реальность, стоило мне только об этом подумать. Значит, проблема не во мне. Колебания всё же спровоцированы чем-то или кем-то…

Чёрт!!!

Почему-то некстати вспомнился чёрный паук с синим гибискусом в челюстях. Отчего во рту появился привкус желчной горечи, и я передёрнула плечами от омерзения.

Подорву с этими нервами и без того не самое лучшее здоровье. И никто ж меня даже не пожалеет… а кому я потом такая подорванная нужна буду? А мне ещё замуж сходить хочется. Может, подумаю над тем, чтобы наследником или наследницей обзавестись… правда, тут я не уверена. Очень уж страшно выглядит процесс рождения ребёнков. Как вспомню своё рождение… Уф! Кажется, я погорячилась с этими детьми. Но замуж сходить хочу. Что ж я — не девушка? А кто меня возьмёт — седую и с нервным тиком?

— Туда, — махнула я рукой на свои грустные мысли, заодно указав направление движения.

Ребята не стали задавать лишних вопросов и молча потянулись по узкой, почти заросшей тропе, засыпанной опавшей листвой, много лет пластами накладывающейся друг на друга.

Солнце лениво раскидывало розовые сети и играло отблесками в бриллиантовых каплях утренней росы. Шелестели под ногами опавшая листва и сухая тощая трава, героически или по дурости пробившаяся в таких зарослях.

Всё бы ничего, но даже мне, выросшей в городе, было ясно, что к этой красотище ещё и звуковое сопровождение полагается. Хоть какая захудалая ворона каркнуть должна бы. А то тишина такая, что, по-моему, мурашки по моей коже бегают громче. Жутко, в общем. Бр-р-р…

К тому же ощущение, что что-то стучится мне в грудь, становилось отчётливей, сильнее. Иногда забивая дыхание. И на выдохе с губ срывались облачка пара.

Среди лета.

В такую жарищу!

Не нравилось мне это вот совсем и окончательно. До иголок в пятках не нравилось. Моя свехчувствительная чуйка сигнализировала, что идти нужно в совершенно другом направлении. И желательно очень-очень быстро. Прям очень-очень. Но озвучивать своё дикое желание сделать ноги и чем быстрее, тем лучше, я не стала.

Это моя хилая совесть встала кляпом во рту, не позволяя оставить друзей одних.

Минут через десять, не больше, ходьбы мы вышли на небольшой расчищенный участок. Идеально круглый. Истыканный покосившимися, почерневшими от времени домиками размером чуть больше собачьей будки. Ну… это я, конечно, загнула. Но дома правда были маленькими. Такие обычно сколачивают охотники, чтобы было где переждать непогоду или просто переночевать.

В центре этого поселения, словно прихлопнутый шляпкой гриб, стоял колодец. Тоже какой-то не внушающий душевного спокойствия и равновесия. Вся опалубка была поросшая изумрудно-зелёным мхом. Почему-то от одного взгляда на него вспомнились зеленющие глаза Абрахама — и жутко захотелось домой. Так, как никогда в жизни ещё не хотелось. Но я сильная и красивая, потому титаническим усилием воли это желание в себе зверски задушила и скромно, без ненужного пафоса, похоронила.

Сизый густой туман стелился низко над землей, придавая этому местечку особой жуткости и зловещности. Хотелось передёрнуть плечами, чтобы сбросить липкий могильный холод, что скрывался в этом тумане.

Тем временем ребята разошлись осматривать селение. Оставив нас с Дорком одних.

— Не нравится мне это всё, — озвучил нашу с ним общую мысль куратор, и с его губ сорвалось облачко пара. — Сколько лет здесь практику провожу — этого посёлка не видел ни разу.

Что мне было сказать? Что у меня мурашки даже на пятках от этого местечка? Так оно и так видно. Лучше уже скромненько промолчать.