Шустрый

– А Попа она может продать?

Пацан снова странно посмотрел на Шустрого. Не разыгрывает ли его Шустрый?

– Ну так может или нет?

– Продать Попа?

– Да. Может?

– Попа нельзя продать. Ты чего?

– Почему нельзя?

– Потому что он Поп. Не продают попов.

– Не понимаю.

– Продавать можно … – некоторое время Пацан вспоминал сложное взрослое слово. – Крепостного. Крепостных продают. Поп не крепостной, он батюшка.

– Креп Ост Ной, – повторил Шустрый.

Пацан засмеялся и поправил Шустрого. Шустрый еще раз повторил.

– Не так, – сказал Пацан.

– А я – крепостной?

– Ты?

– Я.

Пацан обиделся.

– Я серьезно спрашиваю! – сказал Шустрый. – Я – крепостной?

Пацан надулся и стал смотреть на небо.

– Я – не крепостной? – повторил Шустрый.

– Нет.

– Почему?

Пацан потерял всякий интерес к теме.

– Ты ответь, – настаивал Шустрый.

– Ты пришлый.

– А крепостные пришлыми не бывают?

Пацан снова насупился.

– Не бывают, я спрашиваю?

Пацан начал терять терпение. И сказал:

– Как же они могут быть пришлые? Крепостные не ходят туда-сюда, они где рождаются, там и сидят.

– Всегда?

Пацан решил, что не похоже, что Шустрый его дразнит. Просто Шустрый не из этих мест, и действительно многого не знает. Он пораздумывал, вспоминая всех, кого знал.

– Всегда сидят на одном месте. Если конечно нет войны.

– Не понимаю. Объясни.

Пацан опять задумался, подыскивая примеры.

– Ну вот как с моим отцом, – сказал он. – Он был крепостной, но потом сделалась война, и его взяли на позиции.

– А крепостной может стать не-крепостным?

Пацан сказал:

– Не знаю.

– А барином?

– Барином не может.

– Почему?

– Барином нужно родиться.

– Понятно. Как хорьки, да?

– Что – как хорьки?

– Ну вот хорек родился хорьком, – пояснил мысль Шустрый. – И не может стать, например, медведем или сусликом.

– Да, наверное так, – сказал Пацан, подумал, и добавил философически: – Такова жизнь.

11. Коммерция

– Ну, уговорил столяра креститься и жениться?

– Забавный он, столяр твой, мутер. Я его уговорил сперва Полянку у нас купить.

– Зачем?

– Забавы ради.

– Я тебя серьезно просила…

– Да, я понимаю, это неимоверной важности вопрос. Я непременно прослежу за всеми стадиями.

– Ты легкомысленный!

– Водится за мною такой грех. Послушай, мутер, мы с тобою остались одни, и мне следует позаботиться о нашем с тобою будущем. После мучительных раздумий я пришел к выводу, что совершенно не обязательно нам с тобою жить в деревне. Здесь тоскливо, люди медлительны, нравы патриархальны, а веселятся тут так, что, глядя на это веселье, хочется выть на луну и грызть заборы. Нам с тобою необходимо перебраться в столицу.

– В столице жизнь дорогая, – резонно заметила Барыня. – Чего тебе здесь не хватает, сын мой? Земля есть, дом есть, есть губернский город, где ты подыщешь себе со временем подходящую невесту, покладистую. Перестроим усадьбу, закажем, может быть, новую мебель.

– Ах, мутер, что нам с тобою губернский город и какая-то мебель! Мы не созданы для сельской местности, понимаешь? Посмотри, во что ты превратилась! Деревенская матрона, только что чепца не хватает. А что за прическа? Вернее, отсутствие таковой? Так скоро ты и квас начнешь пить!

Барыня промолчала. Она иногда пила квас, и ей нравилось.

– А ведь ты вовсе не стара, мутер, и можешь даже в некоторой степени нравиться мужчинам.

Барыня молча и с достоинством согласилась, что может.

– Нет, как хочешь, мутер, нам с тобой нужна квартира в столице, сходная с нашей прежней. Апартаменты с просторной гостиной, высокими окнами, гобеленами, настоящим дворецким и поваром, а не кухаркой. Чтобы можно было принять гостей – хоть по приглашению, хоть случайных. И нужен выезд с хорошими лошадьми, чтобы не стыдно было ездить в гости. Тебе необходимы новые туалеты, да и я непрочь иметь достойный человека моего положения гардероб. И деньги на карманные расходы, чтобы их можно было не считать по гривеннику всякий раз. Смешно сказать, мутер – ну не срамно ли дворянину бояться сесть за карты с друзьями дабы не проиграть сотню-другую! Что за жизнь!

– Действительно, это не очень хорошо, – сказала Барыня. – Кто-то может подумать, что ты скуп.

– Вот! Верно глаголешь, мутер! Изволь, я все улажу. У меня есть прекрасный план, превосходный! Дело верное.

– А это совсем хорошо, – одобрила Барыня. – Я знаю, Сынок, ты умный и рассудительный. С раннего детства такой. И я прекрасно понимаю, как это унизительно – не играть в карты из экономии! Ведь ясное дело – ты лишнего не проиграешь, ты бережлив, всегда такой был, с самого раннего анфансу.

– Совершенно верно, мутер, ты прекрасно меня поняла.

– Тогда скорее приступай к исполнению своего верного плана, – поощрила Барыня.

– Он уже частично в таковое приведен, мутер. Но есть, признаюсь, затруднение.

– Какое же? Говори, не стесняйся.

– Мне нужна доверенность на имение, мутер.

– Зачем?

– Нельзя иначе. Вот ведь, мутер, права пословица, встречают не только по одежке, но и по статусу. Одно дело, если я сын помещицы. И совсем другое, если сам помещик.

– А ты говори, что сам.