Шустрый. Рождение воина

Почему же все города мечтали заполучить себе личного барона? Ответ прост: чтобы иметь возможность подставить его под удар. В соответствии с присягой, составленной крайне расплывчато, он отвечал за все, но властью не располагал. Здесь мы приходим к закону о местном самоуправлении. Двадцать пять процентов законов могли издаваться местными властями, если они не противоречили имперскому закону. На осмысление этой юридической загвоздки у меня ушел час, не меньше! Вроде бы ничего сложного, берем имперский кодекс и делим его на четыре, остается у нас статей эдак пятьсот. То бишь городской совет мог издать пятьсот новых законов, которые, если их хорошенько сформулировать, вроде как не противоречат имперским уложениям, но… Вот именно – две огромные буковки с многочисленными восклицательными знаками после или плаха с топором палача для барона.

В свете нового знания еще раз перечитал текст городской присяги. Так и есть: дом, деньги, многочисленные заверения в почтении и уважении, но больше ничего. Право судить тоже выглядело подозрительно. Кто у нас обычно изменники? Конечно же лица, облеченные властью! С деньгами и многочисленными родственниками. Я задумался: «Неужели у меня вид такой глупый, что мне с ходу такое предложение сделали?»

На этом мытарства на пути к баронской короне не заканчивались. Если кто-то другой претендовал на мое место, мне нужно было сразить его на поединке до смерти. Всякие там «до первой крови» не рассматривались. Соискателем мог стать не каждый – только тот, кто не меньше полугода отслужил на границе.

Выгода для силовых служб была налицо. Торговцы отметались в сторонку, и начинался новый порядок. А где моя? Жить при таком раскладе я буду хорошо, но недолго! В империи имелись вассальные города, но только у аристократов, приближенных к императору, – по какой-то странной закономерности все они были членами его семьи. Чисто случайно родные братишки и сестренки по десятку городов подмяли. Думается мне, что присяга у них совсем в другом ключе составлена. И скорее всего, в тех городах о власти торговцев мечтают. Пояснительную записку составлял городской мудрец, а он лицо незаинтересованное, его выкладкам я поверил. Единственным плюсом в данной ситуации было то, что через полгода я мог на законных основаниях покинуть Заречье. Для этого всего-то было необходимо предъявить присягу коменданту. Меня призвали, я поехал! То-то тюремщик не сомневался в моем прибытии! Тут и думать не станешь, когда каждый день под смертью ходишь. Очевидно, того, что здесь в реальности происходит, он не знал. Как, впрочем, и я всех тонкостей не ведаю.

В общем, держаться надо от баронства как можно дальше. А вот документ сохраню. Возможно, в крайнем случае его придется использовать. В том, что он сработает, у меня уверенности нет, несмотря на то что этот факт мудрец подробно обосновал. Якобы служить императору можно по-разному и не зазорно поменять одну службу на другую. Если на границе службу прохожу, то автоматом получаю гражданство. Если стану бароном, тут же становлюсь вассалом императора, тем самым, по ком плаха плачет горючими слезами. Великолепная карьера: пограничник – гражданин – барон – вассал – топор палача!

Проболел четыре дня, как и большинство раненых. Травки на удивление хорошо помогали. Стал задумываться о выходе в свет, точнее, в кабак – в высшее общество Заречья меня приглашать никто не спешил. Тут-то и прибежал вестовой от коменданта. Мне с ротой предписывалось прочесать местность в южном направлении в поисках выживших. Пропала группа охотников: офицеры и прислуга, всего двенадцать человек. Интересно, с чего они взяли, что было нападение? На ногах у меня было двадцать семь человек, вот их я и взял.

За полями начинался лес, довольно редкий, везде были видны следы вырубки. Через полчаса пути он постепенно превратился в чащобу, испещренную многочисленными звериными тропками. Я неудобств от этого не испытывал, а пограничники, непривычные к такому передвижению, явно страдали. После того как один из них упал, поранив щеку, плюнул на прочесывание и построил их в колонну по одному. Приказал идти за мной след в след. В записке никаких подсказок о том, где искать охотников, не было. Решил идти вперед до полудня, а потом повернуть назад. До ночи следовало вернуться в крепость. Довольно часто замечал следы присутствия живых существ: сломанные веточки, ободранную кору и тому подобное. Останавливал людей и шел проверять – каждый раз это были животные, примерно половина отпечатков лап и копыт были от земных видов, остальные ни на что прежде мной виденное не походили. Особо крупных следов среди них не было, но когти на некоторых впечатляли.