Шут и его жена (СИ)

Зима потихоньку уступала весне свои права, солнышко теперь светило всё чаще и даже грело ярче. Морозы всё меньше и меньше лютовали. И Нири вдруг подумала о том, что случись вся эта история с Ледяным Дворцом сейчас, она, наверное, вполне смогла бы выжить там одна. Другое дело, что тогда она бы не познакомилась с Миком. И от этого на сердце почему-то становилось совсем печально.

В селение постоянно кто-то приезжал. Но в основном захожий люд. Пару раз гостили воинские отряды и в эти дни Нири старалась далеко от дома не отходить даже вместе с Миком. В остальное время здесь было тихо и спокойно. И когда ночи стали короче и темнело теперь гораздо позже, Нири осмелилась выйти погулять одна. Конечно, сказав заранее об этом Мику. Он, кажется, был не особо довлен, но ничего не сказал. Он же не вечно будет рядом. Надо привыкать. Ну или отвыкать от него.

И Нири стараельно выходила на прогулку одна, правда только днём и возле дома травницы. И хоть она сейчас знала много тропинок, куда при случае можно было бы укрыться, искушать судьбу всё равно не хотелось. Ну и наученная горьким опытом, она завязывала свои косы вокруг головы и покрывала платком — видела так делают местные женщины.

А сверху ещё капюшон шубы накидывала, чтобы точно не разглядеть было, кто идёт. И постепенно она привыкла. Тем более, что солнце светило так ярко и вокруг слышался обычный домашний шут — кто-то колол дрова, плакал ребёнок, стучал молоток, разговаривали люди. Она чувствовала себя в безопасности. Её молчаливая наставница тоже словно поняла, что она готова и снова предложила ей отнести пару мешочков с травами больным из гостиницы.

За другими лекарствами приходили либо сами, либо Карна относила их сама, оставляя Нири одну в избе. Нири это время, посвященное самой себе даже нравилось. Она могла спокойно посидеть ничего не делая и подумать о… В основном почему то в последнее время мысли всегда сбивались на Мика. И Нири размышляла о том, что он будет делать, когда они прибудут в столицу. И тут что-то её смущало, словно она что-то забыла, но она не понимала, что именно.

Но такие дни выдавались не так чтобы часто. А так скучать было некогда, она старалась загрузить себя доступной работой, как дома забывалась в чтении или часовых прогулках по парку. Поэтому Нири с радостью схватилась за предложение отправиться в гостиницу.

Взяв пару мешочков и спрятав их понодёжнее, она выскользнула из избушки и неторопливо направилась к гостинице, наслаждаясь прогулкой и ярким солнцем. Вот и знакомая вывеска с кривым и косым рыжим петухом. Нири привычно улыбнулась, глядя на него, а потом шагнула внутрь. Ей надо было найти хозяина, а дальше там уж без неё разберутся. А ещё она, конечно, хотела бы повидать Мика.

Он о своей работе почти не рассказывал. Интересно, чем он занимается? Нири нашла хозяина, оставила ему мешочки с травами и решила проскользнуть к комнате Мика. Она смутно помнила, где находится чёрный вход, через который он в тот раз провёл её. И, наверное, если его подождать у комнаты или там, она наверняка дождётся либо его, либо у кого можно про него спросить.

Нири спокойно поднялась по лестнице, свернула за угол и остановилась как вкопанная. Перед неё, чуть поодаль стоял Мик с кучей посуды, волосы взъерошены, а рядом смущённо маялась девушка служанка. Она что-то тихо говорила Мику, почти касаясь его.

Почему то стало больно и плохо на душе, словно от предательства. Но разве Мик предавал её? Они оба понимали, что их брак — всего лишь фикция, красивая комедия с шутом в главной роли, придуманная князем Литаром. Она вернётся домой и будет жить своей жизнью, забыв Мика. А он — забудет о ней, отправившись странствовать по дорогам и заниматься своим любимым делом. И конечно он вполне может найти себе девушку, подходящую по духу.

Тогда почему ж так тяжело на сердце? Нири стояла, словно прикованная к одному месту и не отрываясь жадно смотрела, как та служанка тихо что-то говорила Мику, и как он отвечал ей. А потом она выронила какую-то вещицу. Мик, как истинный рыцарь, присел, чтобы её поднять и едва не столкнулся с ней лбом. Он повернулся к служанке и что-то снова ей сказал. Наверное, что-то очень хорошее, потому что она зарделась, как маков цвет.

Нири стояла и с какой-то жадностью и болью впитывала эту сцену. Это было невозможно и глупо, но ей почему то до безумия захотелось оказаться на месте этой служанки. Чтоб это ей Мик говорил что-то такое, от чегокраснели щёки и вскач пускалось сердце. Она прижала руки к горящим щекам.

Что, ну что в нём такого?! Почему она не может относиться к этому ко всему спокойно?! Она стояла и казалось сам воздух вокруг был отравлен. Так, что даже дышать тяжело.

Мик поднялся с пола, вытер руки и развернулся, чтобы отнести свою посуду. Сделала пару шагов и вдруг увидел её.

— Нири, — улыбнулся ей так, словно это не он только что точно так же улыбался служанке, которая уже убежала по своим делам.