Шут из Бергхейма. Книга третья. Слуги Еммануила

Он подошёл к столу, упёрся в него кулаками:

— Чё там Женёк такой пришибленный сидит, довела уже?

Света напряглась, бросила на меня подозрительный взгляд. Начала подниматься со стула.

— Сиди, — встал я. — Я сам.

— Что ты ему написал? — прищурилась заклинательница, но остановилась.

Если наши логи читают, то интриги уже чрезмерно. Даже с нулевой эмпатией человек — полезет смотреть текст письма. Так что смысл таится. План был — что Женя напишет мне ответ. Я уточнил это в свитке. Но…

— Мы прогуляемся. Олег. Сегодня выходной. Стас и Юра вымотанные. По разведке потом обсудим.

— Не вопрос, сам заёбся туда скакать.

— Егор, — Света даже чуть побледнела. — Что ты задумал?

— Всё позже, Свет. Так надо, — устало сказал я. Взялся за ручку.

Понеслась.

Женя сидел на полу, держа в руках свиток. Поднял на меня потерянный взгляд.

— Как… так… Егор?

— Вставай, пройдёмся, — протянул ему руку я. Помог встать.

— Это ведь невозможно. Ты ошибся…

— Ты знаешь, что нет. Верно?

Мы вышли на улицу, прошли мимо караула Охотников. Призыватель шагал словно пьяный.

— Это невозможно… — повторил Женя.

Я задрал голову, глядя в небо:

— Что–то ведь было в последние дни, верно? Что–то со Светой…

— Да… — вяло сказал Женя. — Она сознание потеряла. Ну… Когда… Я думал…

— Подробности не надо. Понимаешь, что это значит?

— Нет, — признался призыватель. — Это невозможно. Мы проверяли. Были заказы на ресерчи. На исследования, то есть. Это не работало.

— Как видишь работает.

— Это ведь та же Света… Нет, это…

— Остановись. Что с этим можно сделать? Если выберемся.

Я вновь проверил сообщения от сучности. Разумеется — тишина.

— Блядь… Светик… — уныло протянул Женя. — Ну как так…

— Я понимаю, что тебе тяжело, — сказал я. — Не знаю, правда, насколько серьёзно ты настроен, но в любом случае…

— Серьёзно, — прервал меня он. — Очень. Я занятой человек, Егор. Я женат на работе. Такое вот… Как было… Я ж… Она мне сразу понравилась. Когда ещё с Олегом…

Я промолчал. Пусть выговорится.

— И тут… Так… — голос Жени изменился. — Так… Секунду. Дай собраться.

Мы стояли на площади, напротив башни. В деревне, где обитали северяне, кричали петухи. По дороге ползла подвода. Одинокий викинг с голым торсом тренировался с мечом, плавно переступая с ноги на ногу и медленно отрабатывая удары. Перетекал из положения в положение. Разворачивался, приседал, уклонялся.

— Я сделаю всё, что смогу. Это к тому о чём ты спрашивал. И финансирование выбью точно. Можешь на меня рассчитывать, — сказал Женя. — Всё сделаю.

Я кивнул.

— Ты говорил, что надо писать.

— Тебе стало бы легче? — я всё любовался точными движениями викинга. — Идея была красивая, если бы ты сразу прочитал. Но, мне кажется, что так всё же правильнее.

— Да. Спасибо. Стас тоже?

— Да.

— Это всё…

— А вот тут нет, — осадил его я. Про то, что со мною общается система — вслух озвучивать не надо.

— Понял… А… Как это Свете сказать?

Я повернулся к призывателю. Растерянному, раздавленному топ–менеджеру крупной компании. Человеку, который казался мне мерзким. И, судя по поступкам, таким и являлся. Но чувства меняют людей, это всем известно.

— Я бы не смог такое сказать. Я не знаю, как это будет правильно. Я не хотел бы быть на твоём месте, Жень. Рано или поздно она узнает. Либо когда выключат сервера, если проиграем, либо когда ты выйдешь, а она останется.

— А она останется?

— Этого я не знаю. Узнаю — скажу.

— Спасибо за честность, Егор. Я был о тебе худшего мнения. Не ожидал…

— Взаимно. Свиток уничтожь.

Письмо по–прежнему было в руках призывателя. Женя опустил взгляд, порвал его в мелкие кусочки и разбросал.

Сверху раздался яростный крик. Мы оба уставились в небо, где двое Охотников на гиппогрифах накинулись на третьего. Доспехи сверкали от солнца. Зверьё бросалось на жертву, оглашая визгом округу. Вот фигурка метнулась в сторону, отрываясь от преследователей. Вспышка. Яркая точка охотника вывалилась из седла и полетела вниз. Потерявший наездника скакун прянул прочь, разрываясь между врагом и павшим хозяином.

Через несколько мгновений второй гиппогриф, тяжело петляя, принялся снижаться. Спиралью. Отбившийся от противников всадник некоторое время парил на месте, а затем двинулся к башне.

— Это у них брачные игры такие? — спросил я, чувствуя приближающуюся тревогу.

Гость не так блестел на солнце, как его противники. Вернее — совсем не блестел. И чем ниже был странный охотник, тем больше я нервничал.

— Беги за нашими. Всех поднимай. Быстрее, — приказал я Жене.

— Что?

— Бегом, блядь. Это неправильные пчёлы и у них стопудово неправильный мёд.

Гиппогриф, приближающийся к нам, был покрыт мхом. Всадника его я, конечно, разглядеть пока не мог. Со стороны башни к нему ринулось ещё несколько Охотников. В небесах заревели рога.

Стрелок в седле порабощённой твари поднял лук.

Разрыватель сам прыгнул в руки.

— ТРАХНУ ТВОЙ ТРУП! — гаркнул я и грязно выругался.

Ловелас приближался.

Глава двадцать седьмая «Ловелас»