Шут королевы Кины

– В деревне, на полпути между Замком и Нортом. Правда, мне удалось вовремя сдернуть их с рук мальчика, и он выздоровел…

Изом, словно не расслышав моих последних слов, пристукнул по луке седла и огорченно бросил:

– Значит мы снова пропустили паяца!

А потом, внезапно замолчав, уставился на меня.

– Что случилось?.. – переспросил я, удивленный его молчание.

– Ты сказал, что тебе удалось спасти мальчишку от браслетов?!

– Ну, да… А что такого?..

– И мальчик не превратился в слюнявого дебила, не помнящего собственного имени?!

– Нет. Так, небольшая слабость в течение следующего дня и все.

– Но это невозможно! Во всяком случае Дубль-Таун утверждает, что если эти браслеты сомкнулись на запястьях ребенка, спасти его не может ни что!

– Значит я могу… – пожал я плечами, – Впрочем, если не веришь, можешь спросить у Эльнорды, она присутствовала на этом… «сеансе»…

Изом посмотрел вперед на покачивающуюся в седле Эльнорду, но переспрашивать не стал. Вместо этого, снова переведя взгляд на меня, он негромко пробормотал:

– Вот теперь я верю, что ты действительно Гэндальф.

– Так что же было дальше? – спросил, я игнорируя его завуалированный комплимент.

– А дальше я стал разбираться, откуда взялись эти странные браслеты. И в этом мне здорово помог Дубль-Таун…

Помощник графа Изомского, как я уже и сам догадался, был очень неплохим магом. Именно он уловил специфический магический запах, присущий исключительно этим страшным черным кольцам. Довольно долго это открытие ничего не давало повелителю Изома, в его поисках, кроме успешного обнаружения браслетов, хотя иногда, это обнаружение происходило слишком поздно – уже на руках очередной жертвы. Кроме того, каждая черная пара, сваливаясь с рук изуродованного ребенка, исчезала и могла вновь появиться уже на другом мальчике, и так несколько раз, пока ее не ловил Дубль-Таун. Во все графстве только он мог полностью нейтрализовать браслеты, убив заключенное в них заклятие.

Граф и Дубль-Таун с небольшим отрядом больше месяца вслепую метались по графству, пытаясь выловить все эти игрушки, пока однажды им не повезло. В одной из деревень они наткнулись на выступление бродячего паяца. Он был одет в яркие штаны, короткую яркую курточку, даже скорее – жилетик и показывал удивительные способности своего тела. Поразительная гибкость и чувство равновесия, которые демонстрировал этот паяц, собрали вокруг него почти всех жителей, взиравших на демонстрируемое гимнастическое искусство с искренним восхищением. И, конечно, в первых рядах толпились ребятишки.

Граф был восхищен искусством паяца не меньше местных жителей, но в момент исполнение одного из сложнейших трюков Дубль-Таун неожиданно шепнул Изому:

– От паяца пахнет кольцами!..

Артиста, к огорчению публики, тут же арестовали и обыскали. На внутренне стороне его штанов обнаружили две пары черных колец.

Граф отвез своего пленника, связанного заклинанием Дубл-Тауна, к себе в замок и попытался допросить, однако, узнать ничего не смог. Графский палач, по словам Изома, очень опытный в своем деле человек, так ничего и не смог выпытать. Паяц оказался весьма странным созданием. Внешне похожий на человека он, безусловно, по своей природе не был таковым.

Казалось этому телу вообще невозможно было причинить вред. Сломать кости было невозможно из-за их поразительной эластичности, ну а если это все-таки удавалось сделать, они срастались с удивительной быстротой. Резаные раны на его теле не кровоточили, из разреза выступала странного вида жидкость, практически мгновенно разъедавшая сталь оружия, а сама рана затягивалась в считанные секунды, исчезая без всякого следа. Дошло до того, что палач признался графу, что не знает, каким способом можно умертвить это существо!

Выход опять-таки нашел Дубль-Таун. Графский маг неслышно присутствовавший на всех допросах этого необычного паяца, неожиданно предложил повесить его так, чтобы тело все время было на солнце. Причем, на веревку с петлей Дубль-Таун наложил составленный им наговор.