Шут

— Эй, ты спишь? — деревянная створка приоткрылась и сквозь щель в складках балдахина Элея увидела белокурую фигурку, подсвеченная огнем факелов из коридора.

— Нет, Инн, заходи… — Иния была младшей кузиной Элеи, вместе с супругом она жила неподалеку от столицы, в тихом поместье у реки. Нынче граф Лоим, как и многие другие родовитые господа, прибыл с супругой ко двору, чтобы присутствовать на суде. В детстве сестры были крепко дружны, часто гостили друг у друга и делились самыми сокровенными тайнами. После возвращения Элеи на острова Иния порой приезжала к ней в гости, всякий раз пытаясь развеять неизбывную печаль королевы.

Сестра на цыпочках пробежала через комнату и забралась к Элее в постель, весело пихая ее ледяными пятками. Она была на год младше королевы, и замуж ее отдали еще прошлой зимой. В отличие от рано повзрослевшей Элеи, Иния всегда казалась милым ребенком. У нее были прекрасные светлые волосы с золотым отливом, голубые глаза в длинных ресницах и трогательно-нежные черты лица. Как это ни странно, при всем при том сестра обладала вполне добрым характером, хотя порой ее легкая избалованность и неумение держать язык за зубами выводили Элею из себя.

— А я все видела! — восторженный шепот Инии горячо защекотал ухо королевы.

— Что ты видела? — сразу насторожилась Элея. Она по опыту знала — сестра может сказать все, что угодно, в том числе и просто выдумать несуществующее для потехи.

— Как ты каталась с приезжим шутом! — кровь бросилась к лицу королевы, и она возблагодарила богов за то, что в темноте этого не было видно. — Признавайся, ты влюбилась! Я уже забыла, когда последний раз видела тебя такой счастливой!

— Что за вздор ты несешь, Инн! — Элея рассмеялась, но тут же поняла, что это вышло слишком громко и нервно, так смеются только люди уличенные в чем-то неприличном. Она сердито отодвинулась на дальний край постели и вцепилась в подушку, молясь о том, чтобы дрожащий голос не выдал ее. — Я просто показывала господину Патрику город! — добавила Элея хриплым шепотом, не желая разбудить служанок. Они хоть и неболтливые, но все равно незачем им слышать лишнее.

— Ой-ой… — беззлобно хихикнула Иния, — 'господин Патрик, показывала город'… Лей, ты не умеешь лгать. Лучше сразу признайся, ведь тут и кухарке понятно, что к чему!

— Он шут! — воскликнула Элея, ненавидя себя за эти слова. — Он просто спас мне жизнь, и я обязана ему! Вот и все!

— Ну… — разочарованно протянула Иния, — зря ты так. Я, конечно, не очень понимаю, как тебя угораздило влюбиться в простолюдина, но мне ты могла бы и не лукавить.

Элея молчала, отвернувшись. Перед глазами у нее стояло изумленное лицо Патрика, когда он услышал, что ему даруют титул… Иния тоже была там, но для нее шут все равно оставался простолюдином. Как и для всех. Мало получить дворянство, нужно еще доказать, что ты выучил эти правила игры…

— Инн, я не хочу об этом, — сердито сказала Элея, когда сестра принялась щекотать ее за бока. — Ты бестактная маленькая дурочка…

— Да ладно тебе… — Иния прильнула к ней и сладко потянулась, обвив руками за шею. — Мы же сестры. Я только не знаю, что ты будешь дальше делать. Молча страдать? С тебя станется… Ну да, он страсть какой хорошенький и молодой, но ведь ты-то королева… А Патрик этот кто? По сравнению с Руальдом — просто милая игрушка… Несерьезно…

Элея вздохнула. Слова сестры задели ее, растревожили и лишили покоя. Сама Инн не любила своего мужа, он был пожилой, всегда пах вином, потом и лошадями, имел внушительный живот и лысеющую макушку… Элея содрогнулась, представив себе, что сестра делит постель с этим человеком и, глядишь, скоро понесет от него. Когда Инию отдавали замуж, ее мнения, как водится, никто особенно не спрашивал.

— Можно я останусь у тебя? — будто услышав мысли королевы, прошептала сестра. — Не хочется мне что-то к моему медведю возвращаться…

— Хорошо, — почти не колеблясь, согласилась Элея, но только с одним условием. Ни слова больше о шуте!

Вскоре дыхание Инии стало ровным, она уснула. А Элея все лежала, глядя темноту. Она вновь вспоминала ту ночь, когда 'милая игрушка' господин Патрик вдруг оказался единственным по-настоящему преданным ей человеком. Вспоминала его неистовый взгляд, когда он выдергивал ящики комода, переворачивая их на пол… его отрывистый взволнованный голос, стремительные движения… И этот каменный лабиринт, полный страхов и невидимых опасностей. Ужасней всего был тот момент, когда шут вдруг застыл с остекленевшими глазами, точно околдованный, а потом вовсе оставил ее одну. В тот момент, мучительно вслушиваясь в тишину за дверью, Элея перестала боятся за себя. Лишь умоляла богов уберечь этого странного, такого дорогого ей человека.

Хуже было только прощание на причале, когда королева даже не могла увериться, что с ним все будет в порядке…

Невозможно вложить эти воспоминания в чужую голову. Невозможно объяснить, что значит сидеть с ним рядом в одной карете. Видеть живым, невредимым, слышать его, чувствовать, наслаждаясь каждым мигом, каждым вдохом…

8