Шут

— Это правда, Нар… — он стоял перед ней будто провинившийся подмастерье перед хозяином. Принцесса нервно измеряла шагами свою небольшую, странно обставленную комнату. Уж сам Шут на что любитель всего необычного и то удивился, когда тайкурский слуга — один из немногих, что остались при своей госпоже — привел его сюда. Все было таким диковинным. Вместо кровати — широкий тюфяк, покрытый пестрым лоскутным одеялом. Вместо кресел и лавок — множество разноцветных вышитых подушек. Вместо гобеленов и драпировок — многокрасочные ковры на стенах. И эта женщина говорила ему о неприхотливости тайкурского народа! Может по цене все эти вещи и уступали тем, что украшали королевскую опочивальню, но уж стратегического смысла они точно никакого в себе не несли.

— У тебя здесь очень красиво, — промолвил Шут, устав смотреть, как мечется принцесса. Она подскочила к нему — маленькая, взъерошенная — схватила за края распахнутой куртки так, что бубенцы на вороте испуганно звякнули.

— Ты же видящий, — воскликнула она, — и это твой сон! Ты должен сказать мне, что все это значит!

Шут мягко, но крепко взял ее дрожащие ладони и, легонько сжав их, приложил к своему сердцу.

— Жизнью клянусь, Нар. Не знаю… — Она еле слышно всхлипнула и вдруг прижалась к нему, стискивая в кулачках отвороты Шутова дублета.

— Мне страшно… — она дрожала. — Эта темница… что-то сделала со мной. Никогда прежде я не боялась. А теперь… стоит мне только вспомнить этот мрачный склеп, этих крыс, вонь… — о, да. Шут тоже не мог без содрогания думать об этом ужасном месте. Но он не понимал, с чего вдруг Нар призналась в этом. Не она ли уверяла его, что телесные лишения — ничто для великой тайкурской принцессы? А теперь эта принцесса почему-то говорит с ним так, точно он не 'глупый шут', а, по меньшей мере, сам Руальд. Растерянный, он застыл деревянным изваянием, не смея пошевелиться. Не смея даже вдохнуть.

— Нар… Тебе ли бояться? В этом дворце, во всем этом городе, нет никого, кто был бы сильнее тебя.

— Ты теперь сильнее меня… — она отпустила его куртку, но все еще стояла так близко, что Шут чувствовал запах ее волос. Запах степных цветов и горного леса…

— И что с того? Я не Руальд — судить и убивать, казнить и миловать…

— Да… Ты не Руальд, — Нар запрокинула голову, ловя его взгляд своими яркими, точно звезды, глазами. — Ты в сотни раз больше король, чем он.

Если до этих слов Шут чувствовал себя, что называется, не в своем седле, то после них и вовсе смешался, не зная, как понимать такие заявления.

— Что ты несешь, Нар?.. Что за вздор? Как ты можешь так говорить про него?! — Шут рассердился и ждал ответа, но принцесса лишь печально усмехалась и перебирала бубенцы на кончиках его манжета, как будто сосчитать их — было самым важным делом в ее жизни.

— А ты знал, что твоя дорогая королева может иметь детей?

Шут вздрогнул и схватил ее за плечи.

— Что?! Элея?

— Да. Это Руальд не способен зачать дитя.

— Нет… — Шут попятился, отступая вглубь комнаты, пока не запнулся о кучу подушек. Он потерял равновесие и, даже не пытаясь удержаться на ногах, неловко уселся на них. — Ты лжешь! Откуда тебе знать такое?!

— Оттуда же, откуда ты знаешь, что я не лгу, — она опустилась рядом, скрестив ноги. — Таким, как мы с тобой, это просто дано. От природы. От рождения. Я вижу — у нее будут дети. Если бы ты… если бы тебе… хватило смелости заглянуть в нее по-настоящему, ты бы тоже увидел это!

— Но ты ведь даже не встречалась никогда с Элеей!

Нар насмешливо фыркнула:

— А мне это и не нужно…

— Но… — Шут чувствовал себя так, будто его ударили мешком по голове, он едва мог говорить. — Выходит… Нар! Выходит, у него никогда не будет наследника?!

— Нет. Никогда.

— О, господи…

— Каждая встреча с тобой… это все равно, что ступить в огонь… — промолвил он, устало опрокидываясь на подушки, — Всякий раз ты лишаешь меня покоя, выворачиваешь мой ум наизнанку…

— Я рада слышать это, — насмешливо ответила Нар. — Мое имя значит 'огонь, рожденный молнией', - она склонилась над Шутом, осторожно убрав с его лба непослушные волосы, и улыбнулась так печально, что у него заныло сердце от дурного предчувствия. — Мой глупый шут…

Она поднялась с подушек стремительно — точно птица вспорхнула. Обернулась к Шуту, который встал за ней следом.

— Мне ведь не с кем тут больше разговаривать… Мне некому открыться. И ты… не удивляйся, что я говорю так откровенно. Мы с тобой связаны. Связаны сильней, чем иные любовники. Чем я когда-либо буду связана с Руальдом… Это Сила. Она отворяет врата в такие измерения, которые неведомы обычным людям.

О да, Шут понимал, о чем говорит Нар. Он тоже чувствовал это притяжение.

— Когда твои воины вернутся? — спросил он чтобы перестать думать о нем.

— Не знаю…

— Но… — Шут не сумел скрыть удивления, — Ведь ты их принцесса. Их таргано…

— Да, — она отвернулась к окну, — однако надо мной стоят мои отец и брат. Они сочли, что воинам Тайкурдана больше нечего делать в Закатном Крае. Я не могу оспорить их волю. А жаль…

— То есть… Ты хочешь сказать, таргал… отнял у тебя твою армию?