Шут

Слуга его не дождался — ушел, звякая кинжалами на поясе. В коридорах было темно, а свечи Шут забыл. Он шел почти наощупь, благо покои принцессы располагались на том же уровне, что и его собственные. Нужно было лишь миновать анфиладу гостиных и пройти в южное крыло дворца.

Возле двери Нар Шут получше запахнул одеяло, чтобы, упаси боги, не смутить невесту короля видом своей старенькой ночной сорочки. Сшитое из удивительных белых шкур, он было таким нежным на ощупь, что казалось, будто кожа касается живого существа. Шут так и не узнал, откуда чудесное одеяло появилось, но, безусловно, это была одна из лучших вещей в его жизни.

Он постучал и, не дождавшись ответа, приоткрыл дверь. Внутри было тепло… Что там тепло — жарко! Однако, Нар он нигде не увидел. Пламя в камине освещало пустую опочивальню, где все будто замерло в ожидании хозяйки.

Шут пожал плечами и сел к огню, чтобы дождаться принцессу, которая — странное дело — не спешила возвращаться. Впрочем, его это не тревожило, в покоях Нар он почему-то чувствовал себя почти как дома. Окутанный пьянящим теплом, очарованный диковинными ароматами этой комнаты, Шут вскоре перестал различать грань между реальностью и волшебными грезами… Гудение ветра за окном и потрескивание дров казались ему тихой музыкой сквозь тонкую вуаль полусна. Она уносила далеко-далеко, прочь от горестей и тяжелых мыслей…

Проснулся Шут от прикосновения. Одеяло давно соскользнуло, и когда чуть шероховатая, но удивительно нежная ладонь дотронулась до его полуголого плеча, Шут даже не вздрогнул, а просто открыл глаза и медленно обернулся, сонно хлопая ресницами.

— Нар… — он улыбнулся, все еще во власти светлых видений. Принцесса молча смотрела на него, и в ее глазах Шут видел столько всего, что понять не хватило бы и жизни. На ней был странный наряд — белая туника до колен, без пояса и даже без вышивки. Лицо Нар покрывал непонятный, но красивый узор, нанесенный белой же краской. Шут открыл было рот, чтобы извиниться за свой неподобающий вид, но пальцы, пахнущие степными травами, мягко накрыли его губы.

— Молчи… — ее неистовые черные глаза оказались так близко, что он увидел в них свое отражение. — Мой шут… Сегодня ты будешь мой. Молчи! Не смей противиться… Это не измена. Нет. Руальду нужен наследник. Твоему королевству нужен наследник. Другого пути нет. Это будет сильный король. И может быть даже маг. Он поднимет Закатный Край до небес… Молчи! Молчи… Я знаю, как ты любишь его, своего Руальда… но это не предательство. Это дар. Это наивысший дар… для всех. Иногда нужно принести в жертву свои принципы. Иногда можно перейти рубежи. Ты и сам это знаешь, мой шут… Мой шут… Видят ваши боги, как бы я хотела, чтобы на месте Руальда был ты… Молчи, мой любимый! Молчи. Там, на башне… это была лишь малая толика, тусклое отражение того, что доступно двум магам. Сегодня я открою тебе настоящее Единение. Это больше, чем Сила. Это выше, чем родство душ. Это за пределами слов… — тонкие руки сомкнулись у него за спиной, и совсем недетские губы заставили мир вспыхнуть неистовым пламенем. Жар охватил Шута. И в этом огне сгорело все.

Когда он проснулся, еще не рассвело, и Нар была рядом с ним. Отвергнутая принцесса тайкуров сидела, скрестив ноги, и просто смотрела на Шута своими мудрыми древними глазами. Протянув руку, он коснулся нежной щеки. Нар смыла свои загадочные узоры, и в утреннем свете ее лицо казалось еще более детским, чем всегда.

'Сколько же тебе лет, таргано?

— Эта весна будет пятнадцатой, — она, как всегда прочла мысли Шута по глазам. Улыбаясь, Нар поймала губами его пальцы, и эта тихая ласка ничуть не походила на то неистовое пламя, которое вознесло их ночью выше небес. Пережитые ощущения были настолько невероятны, что казались теперь Шуту волшебным сном.

'Ох, Матерь небесная… Неужели это было со мной? Было на самом деле? — он медленно, со стоном поднялся, кутаясь в меха.

— Я вижу, тебе понравился мой подарок… — Нар протянула ему кружку с теплым отваром из трав. Шут взял ее, вопросительно приподняв брови. — Одеяло. Ты так и не догадался?

— Нет…

— Я знала, что оно придется тебе по душе. Руальд много рассказывал про тебя. Еще тогда… когда гостил в наших землях.

Отвар был душистым и пряным, с каждым глотком Шут чувствовал, как энергия наполняет его тело и разум, прогоняя остатки сна. Он не чувствовал стыда или раскаяния за содеянное. Только бесконечное удивление тому, каким невероятным, непостижимым может быть мир. И спокойную отрешенность человека, который побывал на краю жизни и смерти, познав истинную ценность всего, что знал ранее. Шуту не хотелось даже разговаривать, ибо он изведал иной уровень общения, где в словах вовсе нет нужды.

Когда кружка опустела, он вернул ее Нар и вновь откинулся на цветные подушки. Прикрыв глаза, Шут слушал свои чувства. Почему он позволил этому случиться? А почему бы и нет?.. Возможно, причиной тому было, что его впервые за долгие годы назвали любимым? А может быть, человеку в принципе не дано устоять перед Силой, воплощенной в женской нежности…