Шут

— Пущу, если подскажешь мне одно имя.

— Какое? — в широко распахнутых глазах зажглось такое искреннее любопытство, что свойственно только детям.

'Сын кухарки Велы, — узнал его Шут, — всеобщий любимчик'… - насколько он помнил, отца у малыша не было. Вела родила его незнамо от кого и с парнишкой нянчилась вся кухня.

— У него длинные черные волосы, — быстро начал объяснять Шут сыну поварихи, — черные глаза и он похож на вартау. И еще он мальчик, но вдвое выше тебя.

Поваренок на миг задумался.

— А! Это Хирга. Он слуга, но не с юга. Он всегда в Золотой жил.

— Найдешь мне его?

Малыш скривился:

— А пиро-о-ог?..

— Да неужели тебе мамка не оставит куска?

— Оставит, пожалуй…

Шут опустил мальчика на землю и взял за руку.

— Найдешь мне Хиргу — научу тебя свистеть в кулаки!

— Это как?

— А вот так! — Шут сложил руки чашей, как для молитвы, и сильно дунул меж больших пальцев. Звук получился высокий и чистый, будто из флейты.

— Ууу! Научишь?! Правда?! — мальчишка аж запританцовывал от нетерпения.

— Веди.

Они нашли черноглазого Хиргу за столом для подростков. Здесь уже все закончили ужинать, сбежав к лютнисту, и рядом с юным слугой сидели только две девушки его возраста. Впрочем, и они наслаждались отнюдь не трапезой.

— И тогда его кобыла заговорила человеческим голосом! И сказала рыцарю — если ты найдешь мне золотой травы, я обернусь прекрасной девой, и мы с тобой поженимся! — рассказчик несолидно шмыгнул носом и сделал глоток из большой глиняной кружки. Он уже хотел продолжить свое повествование, но в этот момент поваренок дернул Шута за рукав и громко выпалил:

— Ну вот, я тебя привел! Покажи теперь как!

Хирга весело взглянул на подошедших гостей и удивленно приоткрыл рот, когда узнал в одном из них Шута. Прежде, чем парень успел что-либо сказать, Шут приложил палец к губам и сделал страшное лицо. Потом он обернулся к малышу и быстро заговорил:

— Смотри пальцы надо вот так держать плотно, и чтобы внутри было пусто, а губы прижимаешь прямо к костяшкам. И дуй сильно! Сразу не получится, но потом поймешь! — он подмигнул поваренку и обернулся к Хирге. Девочки теребили рассказчика, требуя продолжения, но черноглазый паренек уже потерял к ним всякий интерес и с легкой тревогой на лице ждал, когда господин Патрик вновь обернется к нему.

Шут коротко махнул головой в сторону сада и, убедившись, что молодой слуга верно его понял, поспешил вновь укрыться в тени старых лип и кленов.

Хирга подоспел почти тут же. Он и впрямь по всем приметам сильно походил на вартау. Эти черноглазые смуглые люди из южных земель иногда появлялись в Золотой, но нечасто. Очень уж далека была дорога от их родины до Закатного Края.

— Господин Патрик! Что-то случилось?

— Мне нужна твоя помощь, — Шут пристально вгляделся в лицо мальчишки. 'Сколько ему? Двенадцать? Больше? Если поймают — мало не покажется. Выпорют прилюдно и выкинут из дворца… Это в лучшем случае. А он, наверное, старший, надежда родителей, гордость семьи… . — Ты хорошо знаешь конюшню?

Хирга кивнул. Остролицый, невысокий, худой как бездомная кошка. Сразу видно, что не с кухни…

— Каждую лошадку, господин, — он машинально заправил за ухо непослушную черную прядь.

— Тогда слушай! Сможешь увести двух коней? Не самых лучших, простых, но надежных. Таких, чтобы скоро не хватились.

— Пожалуй, смогу. А куда?

'Куда… Он даже не спросил зачем!.. — Шут прикрыл глаза и изо всех сил прислушался к тому неведомому чувству, что всегда было его верным стражем. Ощущение тревоги билось где-то под теменем, но рядом с мальчиком оно не становилось сильнее. — Я должен довериться ему…

Он глубоко вздохнул.

— Знаешь Забытый сад?

— А то!

— Приведи их к усыпальнице Безымянного Короля и спрячь хорошенько. Я посвищу трижды птицей-крадуном, а ты мне ответь…

— Кукушкой могу!

— Хорошо! Кукушкой. Два раза. Потом еще два. И… если поймают — скажи, что это я попросил. Захотел покататься с другом. Друг ко мне приехал. Понял?

— Понял, — Хирга глядел серьезно, хмурил тонкие угольные брови. Ничего не спрашивал. Шут положил ему руки на плечи и тихонько стиснул.

— Не подведи меня, ладно? Ты после поймешь, какое большое дело сделал… — плечо под тонкой курточкой было теплое и совсем еще по-ребячьи тонкое.

Хирга кивнул.

— Когда привести?

— Сейчас. И жди меня до рассвета. Если не приду — возвращайся. И вот еще… — Шут скинул с плеча дорожный мешок. Не хотелось с ним расставаться, но с собой брать нельзя. — Постереги мое добро. Не забудь. В саду отдашь.

Обратно Шут бежал так, что едва не упал, зацепившись ногой о толстый корень и больно ушибив большой палец. Он едва удержал равновесие и, помянув всех демонов, захромал дальше.

'Что ж, теперь и изображать ничего не придется', - он криво усмехнулся, стараясь не обращать внимания на боль.

Обратно в свою комнату Шут забирался тем же путем — по стене, цепляясь ловкими пальцами за выщерблены в каменной кладке. На этот раз получалось медленней, чем обычно — он почти не мог опираться на ушибленную правую ногу.