Шутка госпожи Природы

Доктор понял, что ничего не добьется от Ньгаячокве. Но он не мог успокоиться. Где-то перед самым его носом госпожа Природа спрятала одну из своих тайн чудесное исцеление негра. Неужели к длинному списку нераскрытых чудес прибавится еще одно?

«Произошло необычное событие, — думал Уолтер. — Это не могло быть самоизлечением. Если бы организм негра был способен на это, опухоль рассосалась бы раньше, и тогда вряд ли дошло бы до метастазов. Может быть, дело в изменении климата, в резком изменении радиоактивности воздуха, в воде? Ветер с океана, например, и большое повышение кислорода в воздухе?» Где-то Уолтер читал, что кислород под давлением вызывает резкое изменение клеточного обмена, неблагоприятное для вируса, привыкшего к старым условиям и не успевшего примениться к новым. И если возбудитель рака вирус…

Уолтер оборвал себя: атмосферные условия ни при чем! В эти дни от такой же болезни умер бывший моряк негр Кота-Муби.

Доктор вспомнил сообщение французского хирурга Огюста Бьера, что у одного из его больных злокачественная опухоль рассосалась после возникновения у этого же больного рожистого воспаления.

Уолтер едва дождался, пока они пришли к хижине и он смог внимательно осмотреть и выслушать Ньгаячокве. Но никаких следов «посторонней» болезни врач не обнаружил.

«Что же случилось необычного в течении болезни? Что отличало выздоравливающего Ньгаячокве от тысяч других, умерших людей?» — в сотый раз спрашивал себя Уолтер.

Он чихнул, не выдержав неприятного гнилостного запаха, идущего откуда-то из дальнего угла хижины. Уолтер повел взглядом, и внезапная догадка промелькнула в его мозгу. Одиночество и ужасающая бедность — вот что победило болезнь! Потому что только одиночество и нищета заставили человека есть такие овощи да притом сырыми!

Он не отрывал взгляда от горки бататов, которые издавали неприятный запах. Это были не обычные овощи, на обычные у Ньгаячокве не хватило бы денег. Каждый из бататов был изуродован глубокими черными трещинами и множеством шарообразных опухолей, несколько напоминающих виноградную гроздь.

«Рак батата», — сразу же определил Уолтер.

И теперь, словно водопад, нахлынули, закружились воспоминания, обрывки газетных информации, сообщения солидных медицинских журналов, историков…

…В древности лечили опухоли настоями березовых наростов.

…Аргентинский ученый Марксер обнаружил, что введение рогатому скоту и курам вакцины, изготовленной из вируса табачной мозаики, иммунизирует животных против заболевания ящуром, а кур делает невосприимчивыми к заболеванию ложной чумкой. В открытии Марксера, как указывал журнал, наиболее интересным было то, что вирусы, вызывающие болезни растений, антагонисты вирусов — возбудителей болезней животных.

«Возможно, рак батата спас от рака негра Ньгаячокве? Вирус растения победил вирус рака человека, если рак возбуждается вирусом? Или же вызвал сильную реакцию и перестройку деятельности нервной системы, неблагоприятную для опухоли, мобилизацию защитных сил организма?»

Это все надлежало проверить.

Уолтера сжигало нетерпение…

— Как видите, ваше предположение не подтвердилось, коллега, — с особенным удовольствием проговорил профессор Рескинг, и слово «коллега» прозвучало издевательски.

Уолтер снова и снова переводил взгляд с чашек Петри на колбы, оттуда на полуживых крыс и обезьян, на показания анализов, и его лицо становилось все более мрачным. Вирус батата, высеянный на изолированные злокачественные опухоли и введенный в опухоли, размножился. Но и опухоли чувствовали себя превосходно.

— Ничего необычного, — весело произнес профессор Рескинг, — Все произошло так, как я писал в своей последней работе: ткань неоплазмы, в связи с активным делением клеток и бурным обменом веществ, — весьма благоприятная среда для размножения вирусных частиц. А вирусные частицы берут лишь избыток веществ и не мешают опухоли расти.

Его тон был сочувственным, но в углах губ притаилась довольная усмешка. Ведь все произошло так, как он писал в своей работе.

Уолтер мрачно кивнул головой.

— Сегодня вы правы, — сказал он. — Но завтра…

— Что завтра? — профессор приподнял одну бровь.

Доктор Кроумэн и сам бы не мог точно сказать, что он имел в виду. Наверняка Уолтер знал лишь одно: завтра он вернется в округ Лобиту к своим обязанностям врача бедняков. А люди будут по-прежнему умирать от рака желудка, и исцеление Ньгаячокве останется неразгаданным «чудом».

Через восемнадцать дней Уолтер внезапно получил телеграмму:

«Немедленно прилетайте. Рескинг».

И уже сидя в самолете, он сознательно подавлял радостную надежду. «Чепуха, сущая чепуха», — твердил он себе, боясь разочароваться.

Профессор Рескинг встретил его на аэродроме. Он подал руку и вместо приветствуя оказал:

— Черт вас возьми, Уолтер, но опухоли все же рассосались, в семнадцати случаях из двадцати.

Они помчались в лабораторию.

Уолтер долго вглядывался в рентгенограммы, читал истории болезней, осматривал подопытных животных.