Шутка костлявой девы

– Я боюсь пускать ее в дом, Жека. Каждый раз после ночи с ней обнаруживается забытое на вешалке платье или новая баночка с кремом, – начинает он. – Женщины медленно вторгаются в наше пространство и думают, что мы не замечаем. Проблема в том, что мы действительно не понимаем, что происходит, до тех пор, пока однажды утром не ударимся ногой о ее набитый шмотками чемодан.

Я оглядываюсь. На подоконнике все так же стоит высохший фикус. Мумия ее любви ко мне. Напоминание.

– А может, так и нужно? – спрашиваю я. – Все же логично, именно это и подразумевала природа. Нам без женщин совсем нельзя. А им без нас. Все эти тусовки, оттенки любви, быстрый секс…

Сейчас Макс младше меня. И, кажется, он не особо понимает. Хотя какое-то подобие осознания читается на его туповатом лице. В последнее время он сильно раздражает меня своими частыми приходами, которые заканчиваются пьянкой.

– Знаешь что, Макс? – говорю я и кладу руку ему на плечо. Это выглядит как наставление отца сыну. – Иди и женись на ней. Быть может, так твоя жизнь станет лучше. Это очаровательно-нелогичное существо, по крайней мере, вызывает улыбку и умиление. Разве нам так много нужно от них? Хорошего настроения и немного понимания, и этого вполне хватит.

В дверь звонят.

– Ты кого-то ждешь?

– Подыграй мне, – только и говорю я и срываюсь с места.

Похоже, чудеса все же случаются. В момент, когда мы совсем его не ждем, чудо, вытерев ноги о коврик, бесцеремонно стучится в дверь.

Когда заходит Кира, Макс смотрит на нее во все глаза и не понимает, как она тут оказалась. Видимо, он так ошарашен, что не может ничего произнести, кроме как сдавленное «Привет…», и, схватив куртку, выйти вон, не попрощавшись и ничего больше не сказав.

Кира провожает его неодобрительным взглядом, ее щеки пылают, волосы растрепаны, на губах смущенная и вместе с тем полная счастья улыбка. Возможно, ей стыдно, что она похоронила меня раньше времени.

С другой стороны, в последние недели она и правда старалась что-то исправить. Можно ее простить и принять обратно.

* * *

– Почему ты не ушла сразу? – спрашиваю я.

– Я узнала тебя. Вот и все.

После небольшой комедии Макс ушел. Мы остались вдвоем. Сначала она недоверчиво присматривалась, пытаясь что-то для себя понять.

– Ты ли это? – только и спросила она. – Что произошло?

Сквозь линии морщин она пыталась узнать того двадцатисемилетнего мужчину, который чуть было не стал главным в ее женской судьбе.

Часть II Кира

Глава I Как мы попали в несуществующую квартиру

– Чтобы подняться на семнадцатый этаж, нужно нажать на комбинацию из двух кнопок, иначе лифт не поедет.

Дабы не запутать читателя, вернемся на несколько минут назад. Мы встречаемся около выхода из метро. Конечная станция. Идем к известному тебе месту. Для меня все сюрприз. Ты постоянно прикасаешься ко мне, и это раздражает. По дороге я говорю:

– Быть может, купить чего-нибудь к чаю?

Жадные глаза смотрят на меня, ты говоришь:

– Пойдем.

Заходим в ближайший супермаркет, дикарем кидаешься к бананам. Вокруг ног волчком вьется девочка лет четырех – сама непосредственность. Быстро-быстро перебирает ножками, и вот она уже у кассы.

Рассматривает не шоколадки, но лица людей. Любопытный и умненький зверек. Ведет себя так, будто никто больше не нужен. Она и так наедине с огромным магазином, для нее – целым миром, где все нужно понять и потрогать.

Проходим между рядов. Неожиданно ты замедляешься и делаешь резкий выпад: ловко хватаешь связку бананов, вертишь в пальцах, тянешь ее к моему лицу. Машинально отклоняюсь и, открыв широко глаза, смотрю на фрукты. Я испытываю неподдельное удивление от твоей дикости.

– Купи, пожалуйста, купи мне бананы, – просишь с мольбой в голосе и прижимаешь еду к груди, будто если отпустишь, ее отнимут.

Мне не остается ничего, кроме как заключить, что ты давно ничего не ел, и прийти к решению купить тебе эти самые бананы, которые весят килограмма два. Удивительно, как ты умудрился с первого раза ухватить самую тяжелую связку.

На кассе продавщица смотрит на нашу троицу подозрительно. Мне достается быстрый колкий взгляд, тебя же она ощупывает глазами, будто пальцами. Девочка ей, кажется, безразлична.

По дороге ребенок не слушается и постоянно куда-то сбегает. Ты жуешь бананы и к тому времени, как мы подходим к дому, их не остается вовсе.

Движения у тебя резкие. В лифте на секунду замираешь, делаешь быстрый выпад рукой. Даже не успеваю испугаться. Все происходит за секунду. Страх разливается по телу холодной парализующей волной, приковывая меня к полу – не пошевелиться. Но это не нападение, а всего лишь странная шутка.

Пальцы на моем затылке, изучающе перебирают волосы. Не успеваю предпринять что-либо, только открываю рот, чтобы сказать возмутительно «Что ты делаешь?», и рука твоя ровно за мгновение до этого ускользает и прячется в карман брюк.

Вы похожи с этой девочкой. Не понимаете, что делать можно, а чего нельзя.

Когда мы шли к парадной, я спросила:

– Где ребенок?