Фру Сенстед.
Вот так, моя кукушечка. Он все-таки вырвался из твоих цепких лапок. Не пройдет и месяца, как наконец исполнится его заветная мечта: мой мальчик сожжет свои колючие варежки и разрубит все узлы на шнурках. А ты что же, надеялась заточить его тут навечно, Берта? Как бы не так! Генрик – дитя природы, он не может жить в клетке! Это дикий лев, вольный орел, одинокий тушкан!Создавая образ фру Сенстед, Йобсен мстил матери, которая тоже была очень строгая женщина. Начинала она воздушной акробаткой в бродячем цирке. Будущий отец драматурга, Нильс Йобсен, работал живым пушечным ядром. Молодые встретились в воздухе и поженились прежде, чем коснулись земли. Однако брак оказался несчастливым, и к тому времени, как Йоргену исполнилось шесть лет, родители уже ежедневно палили друг в друга из цирковых пистолетов. Такая обстановка не могла не подействовать на впечатлительного мальчика. Довольно скоро у него появились первые симптомы впоследствии знаменитых йобсеновских «настроений» и «тревог». Например, до конца дней при виде цыпленка табака он снимал шляпу и кланялся. В последние годы Йобсен признавался близким друзьям, что «Спелые персики» дались нелегко и несколько раз ему казалось, что он слышит голос матери. Она спрашивала, как добраться с Манхэттена к статуе Свободы.
Города и люди
(путевые заметки)
«Бенни! Бенни!» Мама зовет сына домой. Бенни всего шестнадцать, но у него уже есть привод. В двадцать шесть он сядет на электрический стул. В тридцать шесть его повесят. К пятидесяти будет хозяином химчистки. А пока что мама готовит ему завтрак, и, поскольку семья бедна и не может позволить себе свежие рогалики, Бенни мажет мармелад на вчерашнюю «Ньюс».
Сегодня Марди Грас.[44]
Повсюду креольские угощения. Толпы в карнавальных костюмах заполонили улицы. Человека, нарядившегося креветкой, бросают в кипящий котел с раковым супом. Он протестует, но никто не верит, что он не рак. Наконец он догадывается предъявить водительские права, и его отпускают.В сквере Борегара кишат туристы. Когда-то Мари Лаво[45]
практиковала здесь вуду,[46] а теперь старый гаитянский шаман продает талисманы и амулеты. Полицейский предлагает ему пройти в участок, вспыхивает спор. Когда он гаснет, полицейский оказывается на полтора метра ниже ростом. Рассердившись, он пытается арестовать заклинателя, но говорит таким писклявым голосом, что ничего нельзя разобрать. Затем кошка переходит дорогу, и полицейский в ужасе пускается наутек.