Шутки Господа

За симпатии к коммунистам Нудельмана, вполне в духе времени, вынудили покинуть Гарвард. Он чувствовал, что подлинная свобода возможна только при отсутствии экономического неравенства, и приводил в пример муравейник. Он мог часами смотреть на муравьев и задумчиво бормотал: «Вот кто на верном пути. Будь их самки посимпатичнее – у них бы все получилось». Любопытно, что, когда Нудельмана вызвали в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, он назвал немало имен. Друзьям и коллегам он объяснил свое поведение так: «Я не раз утверждал, что политические акции не имеют моральных последствий, так как осуществляются вне подлинной реальности». После чего научное сообщество утратило дар речи. Лишь через две недели Принстонский университет опомнился, и на Нудельмана обрушились ушаты грязи. Между прочим, позднее в беседе с двумя студентками Нудельман выдвинул тот же самый аргумент в пользу теории свободной любви. Однако студентки не купились, а младшая, которой было шестнадцать, засвистела в свисток.

Нудельман неутомимо боролся за прекращение ядерных испытаний и однажды лично прилетел в Лос-Аламос, чтобы вместе с группой студентов пикетировать предполагаемое место взрыва. Минута приближалась, и, когда стало ясно, что испытание не отменят, Нудельман, по свидетельствам очевидцев, пробормотал «ой-ой-ой» и бросился бежать. О чем газеты умолчали: в тот день он ничего не ел.

Все помнят Нудельмана в обществе, на публике. Блистательный, неизменно приветливый джентльмен, автор знаменитых «Стилей моды». Но был и другой Нудельман, которого я до конца моих дней буду вспоминать с особой теплотой, – старина Сол в непременной шляпе. Он был страстным любителем шляп. Его ведь и кремировали со шляпой на голове. Первый случай в истории, полагаю. А как он любил Диснея! Несмотря на великолепное разъяснение природы мультипликации, которое дал Макс Планк, Нудельман никогда не оставлял надежды познакомиться с женой Микки-Мауса.

Я знал, что он предпочитает особый сорт тунца. Всякий раз, когда Нудельман гостил у меня, я до отказа набивал холодильник его любимыми консервами. Сол был очень застенчив и никогда прямо не признавался в любви к тунцу, но однажды я был свидетелем, как он, уверенный, что его никто не видит, открыл все баночки и задумчиво произнес: «Все вы мои дети».

Как-то раз, будучи в Милане, мы с Нудельманом и моей дочерью отправились в оперу. Нудельман неосторожно высунулся из ложи и упал в оркестровую яму. Он был слишком горд, чтобы признаться, что оплошал, и потом месяц каждый вечер ходил в оперу и падал из ложи в оркестр. Когда появились признаки сотрясения мозга, я высказал осторожное предположение, что, пожалуй, можно бы остановиться, ведь он уже все доказал. Нудельман ответил: «Ну, еще хотя бы разок. Мне ведь, в сущности, нравится».

Вспоминаю его семидесятилетие. Жена подарила юбиляру пижаму. Было понятно, что он огорчен: он рассчитывал на новый «мерседес». Однако – и в этом ясно виден весь человек – Нудельман лишь ненадолго ушел в кабинет, чтобы взять себя в руки. Он вернулся к гостям с улыбкой на лице и в новой пижаме. Так он и пошел на премьеру двух новых пьесок Аррабаля.[63]

Шлюха духа

Первое дело для частного сыщика: научись доверять интуиции. Ведь екнуло у меня, когда этот кусок вчерашнего холодца ввалился в кабинет, – как я не обратил внимания? Звали его Уорд Бабкок.

– Это вы Кайзер? – он спросил. – Кайзер Любошиц?

– Судя по лицензии, так точно, – согласился я.

– Только на вас надежда. Меня шантажируют. Прошу вас, Кайзер, помогите.

При этом его трясло, как мулата с маракасами, когда играют самбу. Я пододвинул стакан и бутылку водки – всегда держу в аптечке.

– Давайте-ка успокоимся и начнем с самого начала.

– Но вы… вы не расскажете моей жене?

– Поймите меня правильно, Уорд: я не могу давать никаких обещаний.

Он попытался было налить, но только задребезжал горлышком о стакан, так что было слышно на улице, и пролил почти все себе на ботинки.

– Я сам работяга, – сказал он. – Маленькая мастерская – сборка, установка, техобслуживание пистонов. Знаете? Забавная штука, безобидный розыгрыш. Незаметно кидаешь кому-нибудь под ноги, и – бабах, взрыв.

– Понятно.

– Чиновники их часто покупают. Особенно на Уолл-стрит.

– Давайте к делу.

– Да, в общем, в этом все дело и есть. Работаешь, работаешь, ну и, сами понимаете, – одиночество. Нет-нет, не подумайте… Видите ли, Кайзер, я по натуре своей интеллектуал. Конечно, неглупых цыпулек кругом полным-полно, но ведь по-настоящему толковую женщину с одного взгляда не распознаешь.

– Так.

– Ну и вот, как-то мне сказали, что есть одна малышка. Восемнадцать лет, студентка из Вассара. Можно с ней договориться, заплатить, и она готова побеседовать на любую тему: хочешь Пруст, хочешь Йейтс, антропология – что угодно. Небольшой обмен мыслями. Ну, вы поняли.

– Не совсем.