Шутки старых дев

Мое воображение моментально разыгралось. Мне уже мерещились активные боевые действия, которые мы развязали по отношению к нашему убийце, сидя в заброшенном бункере. Приведены в действие пусковые установки, и ракеты нацелены. А мы с Инкой мечемся по бункеру и пытаемся навести резкость, четкость, контрастность и все остальное, чтобы вовремя нанести удар по нашему врагу, который мало того что представлен в единственном экземпляре (хотя, кто знает, может быть, у него тут целая куча сообщников), но еще и на редкость подвижен.

– В заброшенных шахтах очень удобно держать пленников, – со знанием дела сообщила мне Инка; видимо, она тоже предполагала наличие у киллера помощников.

Пока мы мило обсуждали, куда лучше посадить киллера, мы как-то упустили из виду, что сначала бы неплохо поговорить с настоятелем, который тут являлся верховной властью и попросту мог не разрешить нам сажать кого-либо в застенки. А солнце уже припекало не так жарко, впору было идти к настоятелю и жаловаться на то, что он пускает к себе неизвестно кого, даже не потрудившись свериться с милицейскими сводками. Мы очень осторожно вышли обратно к монастырю, шли, глядя по сторонам и прячась при необходимости за кустами бузины и шиповника. Необходимость такая возникала часто, постоянно кто-то появлялся из-за разных углов и строений. Поэтому наша с Инкой траектория движения обладала множеством резких пике, которые мы делали, когда, завидя очередную опасную фигуру, кидались в кусты. Такое поведение вызывало некоторое удивление у аборигенов этих мест, поэтому приближаться к нам они избегали. Тем не менее нам нужно было найти «языка», так как ни одна из нас не представляла себе, в какой стороне искать настоятеля.

– Вся наша беда в том, что издалека трудно понять, убийца перед нами или нет, – просветила меня Инка. – Мы же не видели, во что он был одет. Надо спрятаться в засаде и подождать, когда мимо нас пройдет какой-нибудь старожил, про которого твердо можно будет сказать, что он не убийца, по крайней мере, не твой убийца.

Меня ее слова порадовали. Своя рубашка всегда ближе к телу. Поэтому в засаду я полезла без малейшего неудовольствия, даже ни разу не ругнувшись на цепкие ветки, которые норовили оставить меня без скальпа и без глаз. Сидеть пришлось неожиданно долго, народ неохотно пользовался этой тропой. Наконец нам повезло, навстречу нам шел рослый детина с густой рыжей бородой, в джинсах и рясе. Последнее меня насторожило, я не могла определить его социальный статус и, вследствие этого, как мне следует к нему обращаться.

– Раз он в рясе, то должен знать, где нам искать настоятеля, – шепнула мне Инка, которая была человеком без комплексов, и ее с детства не волновали проблемы первого знакомства.

– Добрый вечер! – не теряя времени, радостно сообщила она рыжему здоровяку.

Тот вздрогнул и глянул по сторонам. Обнаружив шевелящиеся кусты, он почему-то вместо того, чтобы заинтересоваться этим феноменом и подойти поближе, припустил бегом по дорожке.

– Странный он какой-то, – поразилась Инка, которая к этому времени уже выбралась из кустов.

– Оставайся там, – приказала я ей. – Убийца тебя не знает, значит, ты ничем не рискуешь. Спроси следующего, и все тут.

Следующим оказался тщедушный мужичок с редкой бородкой; он долго ее жевал, прежде чем сообщить нам, что отец Назарий, скорее всего, у себя в скиту. При этом известии я пришла в уныние; скит, в моем представлении, был уединенным домиком в глухом лесу, где жили личности, которым даже монастырская жизнь казалась слишком суетной. Может, все было и не так, но скиту полагалось стоять как минимум в нескольких километрах от главного здания. Было от чего затосковать.

– Спроси следующего, как нам туда добраться и успеем ли мы до темноты, – попросила я Инку, несущую караул на дороге.

Почему-то поменяв вопросы местами, Инка спросила у средних лет худого мужчины в рясе, успеем ли мы вернуться до наступления ночи из скита. Немного поразмыслив, он спросил:

– Из какого?

Узнав, что скитов тут несколько, Инка слегка стушевалась, но быстро нашлась и заявила:

– Из того, в котором сейчас настоятель.

– Так он же у себя, – удивился монах. – До темноты еще больше пяти часов, вы двадцать раз обернетесь.

– А как нам туда пройти? – спросила Инка.

– Через скотный двор, – с некоторым раздражением ответил монах, указывая на двухэтажное каменное здание. – Это и есть скит.

Все мои познания были растоптаны и низвергнуты. Никогда бы не подумала, что скиты могут выглядеть как дом какого-нибудь не слишком богатого, но и далеко небедного купца в маленьком российском дореволюционном городке.