Шутки старых дев

– Она на работе, – сообщила я. – Дома будет только вечером, если вообще в городе. Может, она тоже решила отпуск взять, да и смоталась куда-нибудь на юга.

– Сомневаюсь, – сказала Инка с такой уверенностью, словно это была ее тетя.

Честно говоря, я тоже сомневалась в том, что моя тетя окажется где-нибудь еще, кроме своей работы. Поэтому, поломавшись для виду, я согласилась идти к тетке Зое в институт; к тому же к этому времени я сообразила: если Инка не пойдет к себе домой, то, скорее всего, пойдет ко мне, а когда уйдет, – неизвестно. Мои подружки почему-то любили задерживаться у меня в гостях подолгу, зачастую по несколько дней, хотя я вовсе не уговариваю их остаться.

Тетка, против всякого ожидания, обрадовалась мне, хотя не исключено, что просто сделала вид, что рада мне. Но не суть, главное, что нас не выгнали в первые же минуты нашего визита, а выгнали значительно позднее, когда мы и сами уже думали уходить.

– Как монастырская жизнь? – сразу же поинтересовалась тетка. – Мать плешь мне проела, все беспокоится, что монашки затянут тебя в свои сети.

– Мы были в мужском монастыре, – пробурчала я. – Монашка там была только одна и от старости уже была неспособна кого-либо затягивать в свои сети. Все остальные там мужики.

– И вы вернулись из этого райского местечка? – изумилась тетка. – Я бы там навсегда осталась. Такой случай дважды в жизни не выпадает.

– Комаров очень много, и по ночам сыро, – пожаловалась я.

– Я всегда говорила, что мать тебя слишком балует, – заявила тетка. – Подумаешь, комары. Совсем ты не соображаешь, что важнее.

– А еще мы там наткнулись на Лешку, – поставила я ее в известность в надежде увидеть, как она падает на стул. Но тетка моих надежд не оправдала и колбу с кофе из рук не выпустила.

– Мне Саша говорил, что у Лешки тоже крыша поехала от всего этого и он поехал в монастырь. Коневский, если не ошибаюсь? На острове в Ладожском озере находится? Ехать надо до Сосново, а оттуда – до Владимирской бухты. Правильно я излагаю?

– Неужели тебе это все Лешкин папаша рассказал? – удивилась я.

– Не только, – ответила тетка, разливая дымящийся кофе по чашкам. – Он рассказывал про монастырь, а как добраться – кто-то еще говорил.

Затем Зоя вплотную занялась сервировкой стола и перестала обращать на нас внимание.

– Прямо не монастырь, а постоялый двор, – прошептала мне Инка на ухо. – Кто угодно знает, как туда добраться и где он находится.

– Ну знаешь, как бывает... Один съездит, а потом всем знакомым расскажет, а те, в свою очередь, своим знакомым. Так по кругу и идет. А другие люди, которые к тому кругу не причастны, ни сном ни духом.

– Я как из командировки вернулась, так мне сразу куча сюрпризов подвалила. И все, как на подбор, неприятные, – пожаловалась тетка. – Во-первых, дверь, которую поставили взамен простреленной... Ужасно скрипит и заедает, даже Слава ничего с ней поделать не может. Во-вторых, пропала сотрудница. Да ты ее знаешь, это тетя Люба. Работа не сделана, а ее самой нет, и хоть бы записку оставила или заявление об отпуске за свой счет накатала, так нет же, ничего. А в-третьих, майор подложил мне жуткую свинью, наболтал про меня бог весть чего, так когда в Пензе кого-то пристрелили, то меня первую арестовали. Счастье, что у меня алиби нашлось, а то бы сидеть мне в тамошней тюрьме, и даже на передачи рассчитывать не могла бы.

– Так вот почему он интересовался, не в Пензе ли я была все это время, – догадалась я. – Неужели он думает, что я сама в себя и стреляла?

– Не знаю, что он там думает, – пренебрежительно махнула рукой тетка, – но он совсем спятил.

– А что с тетей Любой? – вернулась я к прежней теме, которая меня заставляла нервничать все-таки значительно меньше, чем разговоры о толстом майоре. – Ее мама не знает, где она?

– Господь с тобой, мама у нее уже лет пять как умерла, а Люба живет теперь одна, и с психикой у нее тоже не ладно. Мы с ней перестали плотно общаться из-за того, что она возомнила, будто я отбила у нее Славу, хотя он в ее сторону и не смотрел ни до нашей свадьбы, ни после. Я не ревнивая, но скандалов не люблю, а она обожала звонить мне часов в шесть утра и рыдать в трубку, мол, я предательница и скотина. Странная она, и вся семья у них странная, – в задумчивости проговорила тетка и замолчала, уставившись в свою чашку.

– А Слава чего? – спросила я; тема меня неожиданно заинтересовала, такие вещи узнаешь о своих близких, что волосы шевелятся.

– А? – встрепенулась тетка, словно я оторвала ее от каких-то важных раздумий. – Слава от нее бегал, потому что Любка его преследовала. Он бы так, может, и не против был бы с ней... но она ему просто прохода не давала. Он поэтому к телефону не подходил, мне велел говорить, что его нет дома, а из дома выходил только после того, как я предварительно сбегаю на разведку. Но потом Любка неожиданно перестала Славой интересоваться. Мы тогда решили, что она нашла себе новый объект для преследования, и были этому очень рады. Кстати, она мне недавно звонила.

– И что?