Шутки судьбы (СИ)

Это явно последняя эмоция, которую я хотел у неё вызвать. Немереными усилиями я себя успокаиваю. Оторву Эдварду голову, когда мы останемся наедине, сейчас я должен быть собранным и сосредоточенным.

Машина с визгом тормозит около заднего входа, где нас ожидает Карлайл, которому, по видимости, Эдвард позвонил до того, как пригнал за нами машину.

— Сколько точно времени прошло? — профессиональным тоном спрашивает Карлайл и уточняет, — с момента, как ты достал её из воды? — тем временем, по пути в уже приготовленную, специально для неё, палату, осматривая девушку мельком и проверяя основные рефлексы прямо на моих руках.

— 11 минут, — сказал, практически не сказал, а выдохнул я. — Карлайл, насколько всё плохо?

— Повреждения мозга, кажется, нет, — неуверенно сказал доктор, — однако я, разумеется, сейчас же отправлю её на все анализы и мы всё узнаем наверняка! — Поспешно добавил Каллен, увидев испепеляющий взгляд сына.

Я аккуратно кладу её на кровать, нас с Эдвардом тут же оттесняет медицинский персонал. Видимо, отец сказал им, что это очень важный пациент. Хотя, вряд ли словами «очень важный» можно объяснить то, насколько она важна.

— Вряд ли вообще существуют слова, чтобы описать её важность для тебя,— философски отмечает Эдвард, в ответ на мои мысли.

Я закатываю глаза, но мысленно с ним соглашаюсь. Да, нет таких слов, чтобы объяснить, почему это вдруг маленькая девочка, которую я встретил каких-то 13 минут назад, стала для меня миром, вселенной, стала для меня буквально всем.

***

Прошло почти два часа. Под грозным взглядом отца мы удалились в коридор и ждали результатов, но отходили ровно на такое расстояние, на котором я мог слышать её сердцебиение.

Ровное, спокойное, — биение живого сердца. Её вздохи, которые то замедлялись, то убыстрялись. Паника, которую она почувствовала, открыв впервые осознано глаза и умиротворение, когда её тут же вкололи снотворное.

Тик-так. Для вампиров время не имеет особого значение, годы идут как дни. Но последние два часа казались месяцами, годами, десятилетиями. Тик-так. Знакомый запах появился в коридоре раньше, чем сама Розали. Если мы с Эдвардом уже смогли взять себя в руки, то она даже и не собиралась.

Страх. Боль. Изумление. Счастье. Безумие. Злость.

— Роуз, — недовольно пробормотал я, морщась от её эмоций, которые будили отклик и во мне, в то самое время, когда мне казалось, что я уже полностью взял себя в руки, — выйди на улицу, вздохни пару раз, угомонись и возвращайся, — я откинул голову на стену позади меня и прикрыл глаза.

Это была бы не Розали, если бы она действительно сделала то, что я ей сказал, но эмоции попыталась немного успокоить, в чем я ей, как мог, пытался помочь. Не сказать, что мы хорошо справились, но, вроде, стало получше. Она села рядом со мной и взяла меня за руку, ничего больше не говоря.

Эмметт, вечно смеющийся Эмметт, от которого, как правило, исходит только веселье, сейчас мрачно подпирал стену в паре шагов от нас, взволнованно глядя в том же направление, что и все мы — в сторону палаты, в которой до сих пор суетился Карлайл.

Тик-так. Розали сжимает мою руку, никто не дышит. Тик-так. Игнорируя нас мимо прошел Карлайл за очередными результатами обследования. Тик-так.

Эдвард резко выдохнул и я отчетливо почувствовал его облегчение.

— Шок и легкое обморожение, самое страшное, что может случиться — это воспаление лёгких, но Карлайл уверен, что сможет предотвратить и это. — на одном дыхание сказал Эдвард, зная, что мы нуждаемся в этой информации, как в воздухе.

Теперь уже выдохнули и все мы. Она будет жить, с ней всё будет хорошо. Улыбка расплылась по моему лицу. Глупая, непонятная, абсолютно не вовремя. Но это окрыляло, она будет жить, она будет в порядке. Я не потерял её, едва успев обрести.

Розали, посмотрев на меня, тоже не могла сдержать улыбки. После меня она была вторым человеком, который действительно ждал появления девушки и так же сильно за неё волновался, как и я.

Карлайл прошёл мимо нас в палату, зная, что Эдвард уже дал нам понять, что всё в порядке. Не прошло и получаса, как палата девушки опустела, отец поочередно выставил за дверь весь персонал, который сам же там и собрал, и остался сам дежурить у её кровати.

Не то что бы ему было нужно сидеть круглосуточно с пациентом, чтобы знать о его состояние, просто так он предоставлял Эдварду, а соответственно и нам, полную картину происходящего там.

И я был ему за это безумно благодарен.

POV Елена

Темнота поглощает. Не даёт шанса выбраться. Темнота окружает. Не могу дышать. На смену онемению приходит жар. Сильные надавливания на грудь. Больно. Я сплю? Умерла? Не могу дать точный ответ.

Моих губ касается что-то такое-же горячее, как огонь, я чувствую воздух, идущий от губ по всему телу с примесью невероятного аромата. Что ж, сомнений не остаётся, я действительно умерла. Если это рай, то я совсем не против.

Но разве в раю может быть так больно?

Больно.

Очень больно.