Шутки в сторону

— Я выясню, Станислав Константинович, — пообещал Румянцев, — в любом случае он у нас больше не служит, я найду ему замену, а пока сам буду выполнять его обязанности.

Это уже был разговор, и Костецкий немного отошел.

— Хорошо еще, что все обошлось, — уже миролюбиво сказал он.

«Да уж, обошлось», — вздохнул про себя Румянцев. Шеф еще не знал, что именно и каким образом «обошлось», и это ему еще предстояло узнать, и, самое неприятное, из его, Румянцева, уст. Вряд ли Костецкому понравится информация о последних проделках его дочери, но куда деваться? Рано или поздно он все равно об этом узнает.

Когда Румянцев рассказал Костецкому о том, что случилось ночью, тот прямо-таки покрылся испариной. Минуты две он не сводил взгляда с лица начальника охраны, словно в ожидании опровержения только что услышанного. Румянцев, потупившись, рассматривал крышку стола для заседаний.

— Так, — наконец произнес Костецкий, — допрыгались, только этого и не хватало… И чем они там занимались на этой квартире?

«Наверное, не книжки читали», — мелькнуло в голове у Румянцева. Девке бы давно уже нужно ноги повыдергивать и спички вставить.

Костецкий заметался по кабинету, то и дело налетая на выстроенные вдоль длинного стола для совещаний стулья.

— Почему все-таки они попали в поле зрения милиции? — Он никак не мог успокоиться.

— Занимался этим капитан Ремезов, и он утверждает, что квартиру давно облюбовали наркоманы. Ремезов человек серьезный, и у меня нет оснований сомневаться в его компетентности.

Костецкий со стоном схватился за голову.

Румянцев продолжал:

— Мне сразу по старой памяти позвонил начальник штаба, я немедленно выехал… Утром всех отпустили, тем более что оснований для задержания, собственно, как таковых и не было. Но вашу дочь могли и задержать, потому что в ее сумочке обнаружили оружие….

Румянцев замолчал и многозначительно посмотрел на Костецкого.

Станислав Николаевич рухнул в кресло и с тоской вспомнил, что забыл свои таблетки дома.

— Оружие? Какое оружие? — переспросил он.

— «Макаров».

— Господи, да зачем он ей? Пистолет не ее, он принадлежит кому-то другому, его наверняка ей подбросили, — запричитал Костецкий. — Вообще, чья эта квартира, ну, в которой…

— Да там черт ногу сломит. Хозяева ее уже лет пять сдают, и кто в ней только не жил. Не знаю, как Ремезов вышел на эту хату, видимо, наводка у него была. Короче, хотел он всех, кого там застукал, под этим предлогом от души потрясти, но мы вовремя вмешались.

— Спасибо, Петр м-м-м… Аркадий Петрович, — Костецкий никогда прежде не называл Румянцева по имени-отчеству, — я ваш должник.

— Не за что, — отпарировал Румянцев. А сам подумал: «Лишь бы за тем «Макаровым» ничего не числилось и каких-нибудь особенных пальчиков на нем не обнаружили…»

— А как объясняет пистолет сама Илона?

— Утром она еще вообще ничего не говорила, — вздохнул Румянцев и поднял на Костецкого глаза честного служаки.

Костецкий заиграл желваками и так сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев, а Румянцев нехотя продолжил:

— Боюсь, что ее, по крайней мере, еще раз вызовут для дачи показаний.

Костецкий обхватил голову руками: последний комментарий его окончательно добил.

Румянцев ушел, оставив шефа в одиночестве. Костецкий велел секретарю никого к нему не впускать и снова забегал по кабинету из угла в угол.

С дочерью нужно было немедленно что-то делать, как-то остановить это сползание на дно. Сегодня застукали в квартире, в которой собираются наркоманы и хранят оружие, чего же тогда ждать завтра? Внезапно Костецкий застыл на месте, точно изваяние: выходит, она тоже наркоманка? И сам себя одернул: нет, не может этого быть. Он чувствовал, как в душе его зрела злоба не столько на Илону, сколько на жену, упустившую дочь, все просмотревшую. Себя он не винил, ему некогда было заниматься ее воспитанием, он мостил дорогу в будущее Илоны, он сушил мозги, боролся и добивался… Ах, сейчас не до этого. Сейчас нужно принимать решение, нужно срочно приструнить эту девчонку! И сделать все, чтобы неприятная история не стала достоянием гласности, иначе выборы ему не выиграть.

Глава 8 Киднеппинг как он есть