Шутник и Фейри

Он чувствует, как она приближается, и в ноздри ударяет странная смесь запахов: чистого девичьего тела, приторно-сладких духов, мыла, лечебных трав, а еще жареных каштанов и обожженной плоти. Касси передергивает плечами и открывает глаза.

Видимо, эта человечка, все-таки знает, что делает. Потому что ее рот больше не «плавает», губы растягиваются, и с каждым мгновением ее лицо становится все красивей. Касси не может оторвать взгляда от нее, он всматривается в острые черты лица и отмечает, что, несмотря на болезненную худобу, она выглядит привлекательно. Очень привлекательно. Она завораживает его, заставляет сердце биться сильнее, а кровь струиться по жилам в сотни раз быстрей. Он чувствует, как у него начинают пылать щеки, когда она практически прижимается к нему, он чувствует прилив возбуждения, когда ее по-настоящему улыбающиеся губы прижимаются к его, он почти сходит с ума… чтобы в следующий миг с диким криком отпрянуть от нее и в совершенно безумном, всепоглощающем, неистовом ужасе шарить вокруг себя, пытаясь найти хоть что-то острое или тяжелое, что может сойти за оружие. Потому что ему просто необходимо убить это.

Лиз… то, что раньше было Лиз быстро поднимается на копы… нет, все-таки на ноги, хватает какую-то тряпку и стремительно скрывается, оглушительно хлопнув дверью.

Этот звук приводит Касси в себя. Он встряхивает головой и встает с кровати с твердым намерением одеться и быстро, очень быстро попасть на святую землю ближайшего храма Высшего.

Потому что это – его обязанность. Потому что он, Касси, – светлый. Потому что Лиз действительно темная. И не просто темная.

Касси прикасается к своим губам, пытаясь уложить в голове то, что случилось.

Он только что целовался с высшим демоном Геенны!

Л.

Дура, дура, дура!!!

Других слов у меня для себя просто не находилось! Я бежала вниз по лестнице, закутываясь в длинный плащ, и только оказавшись на мостовой сообразила, что забыла обуться. Босые ступни выглядывали из-под полы и, славься Падший, выглядели они по-человечески. Значит, я просто свалилась в эфир, не успев потерять там подлунную личину.

Вот я же знала! Знала, что рядом с этим парнем находиться опасно! И даже не потому, что я теряла рядом с ним контроль, а потому что он ангелов фейри! Существо, которое за счет своих уникальных крыльев живет в двух измерениях – подлунном мире и эфире – одновременно. Рядом с другими я могла мерцать сколько угодно, но лишь раса фейри могла разглядеть меня там. Там, на границе.

И в междумирье я выглядела совсем по-другому: эфир не терпит фальши, он смывает ее, поглощает, забирает себе. И оставляет только истину.

Теперь этот парень точно знал, кто я. И мне конец. Возвращаться в Геенну к папочке я не собиралась, но в Городе мне сейчас оставаться нельзя. Я была абсолютно уверена, что Касаниэль покинет мою каморку со всей возможной скоростью, на которую будет способен. И куда он отправится, я догадывалась…

Зябко поджимая пальцы, я прошагала вдоль улицы. Идти босиком по мостовой – то еще удовольствие. Особенно осенью. Ощутив все прелести холодного камня, я остановилась у стеклянной витрины лавки скорняка и, с опаской откинув капюшон, взглянула на свое отражение.

Я все еще казалась человеком. Несколько мгновений в эфире не смыли мою искусственную сущность, что безмерно меня порадовало. Но больше всего меня порадовала улыбка. Красивая человеческая улыбка, идеально подходящая мне. Я искала ее не один десяток лет, я мечтала о ней, грезила и умирала от невозможности совершать такое естественное (особенно для моей касты) действие нормально.

И я ее нашла.

Только вот обладатель подкачал.

Унылый фейри, кому из моей прежней братии такое расскажи, так и покатятся со смеху. Только вот мне сейчас было совсем не до веселья. Не хотела я покидать это место. Вот совсем! Во-первых, я привыкла. В конце концов, шестьдесят лет тут уже живу. А во-вторых, Город Тысячи Рас был идеальным местом для моего проживания, просто потому, что здесь всем было на всех наплевать. Простиравшийся на десятки миль городской массив вмещал в себя сотню диаспор и расовых меньшинств. Здесь можно было встретить кого угодно. Кроме нас. И ангелов. Ангелы – вообще отдельная история. Если наш брат в подлунный мир время от времени все-таки заглядывает (в основном пожрать), то обитатели Парадиза не торопятся являть себя под синее солнце. И при этом у этих прохвостов есть храмы! То есть, не у них, конечно, а у их Высшего, но это мелочи.

В Городе Тысячи Рас нет дискриминации. Но, к сожалению, здесь, как и во всем остальном подлунном, не любят демонов.

Полюбовавшись на улыбку, я горько вздохнула, накинула капюшон обратно и двинулась в сторону дома, надеясь, что фейри уже свалил. Покидать обжитое место не хотелось до слез, но за более чем полвека, проведенных в подлунном мире, я так и не научилась лить слезы. Это тоже, кстати, упущение с моей стороны. Надо как-нибудь попробовать. Знать бы еще, как это делается.

Прошлепав босыми ногами по лестнице, я открыла дверь и…