Шуттовская рота

— Это меня совершенно не интересует, даже если вокруг нас говорящие грибы! — рявкнул Квел. — Их все равно больше, во много раз больше, чем нас, и, вероятно, все они до зубов вооружены. Готовьтесь к старту! Улетаем отсюда, пока еще есть такая возможность!

— Боюсь, что такой возможности уже нет, лефтенант.

— Почему это вдруг, Мазем?

— Ну, мы использовали некоторые части от стартовых систем, чтобы починить сканеры… как вы приказали, сэр.

Квел решил было проверить, функционирует ли механизм самоликвидации, но потом вспомнил, что у них такового просто нет.

— Вы хотите сказать, что нам теперь придется сидеть здесь как на мели, пока совершенно неизвестные нам и враждебные силы будут окружать…

— Лефтенант! Посмотрите на это!

На экране одна из точек отделилась от общей массы и двинулась вперед, прямо к их кораблю.

— Быстрее! Дайте режим изображения!

Картинка на экране тут же изменилась, и на нем появилось изображение происходящего снаружи корабля. Что бы и кого бы ни отображали точки в режиме сканирования, сейчас была видна лишь одна одетая в черное фигура, стоявшая на открытом месте.

— Что за отвратительное созданье!

— К тому же довольно большое, не так ли?

— Интересно, что оно собирается делать?

Квел молчаливо изучал фигуру, пока экипаж нервно переговаривался.

— Интересно, означает ли что-либо это размахивание белым куском материи? — спросил он наконец.

— Знаете, сэр, — пропищал Ори, — припоминаю, что как-то давно, еще во время базовой подготовки, мы использовали такие маленькие белые клочки для наведения оружия.

Летный лефтенант наградил его невыразительным пристальным взглядом.

— У меня есть серьезные сомнения, Ори, насчет того, что он приглашает нас просто пострелять в него.

— Да, но они же выстрелили в меня!

— Верно, но есть все признаки того, что они разумны.

— Взгляните, лефтенант, — неожиданно вступил в разговор Мазем, прерывая перепалку.

Фигура на экране сделала нарочито медленное движение, подняв вверх свое оружие, а затем осторожно положив его на землю около ног.

— Ну вот, это уже достаточно ясно.

— Если только это не какая-то разновидность ритуала вызова на бой.

— Предположим, что это означает намерение вести переговоры, — сказал Квел, принимая решение. — Я собираюсь выйти туда.

— И вы думаете, что это достаточно мудро, лефтенант? — спросил его младший офицер.

— Нет… но не похоже, чтобы сейчас у нас был большой выбор. Пока я буду тянуть время, посмотрите, сможете ли вы починить стартовое оборудование.

— Не хотите ли, сэр, чтобы мы прикрывали вас из корабельных орудий?

— Было бы просто здорово, если бы у нас вообще были хоть какие-нибудь орудия. Это ведь исследовательский, а не боевой корабль, вспомнили?

— Да, верно. Извините, сэр.

— Лефтенант, — тихо проговорил Мазем, делая попытку отвести его в сторону, — вам надо быть очень осторожным в разговоре с этим неизвестным. Нам не следует выдавать им сведения об истинной силе Зинобской империи.

— Поверь мне, Мазем, — прошипел Квел, в последний раз оглядывая помещение центра управления, — НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НИКАКИХ СОМНЕНИЙ, что я позволю им узнать нашу истинную силу.

* * *

— Теперь, когда мы установили связь, лефтенант, — сказал Шутт, — мне хотелось бы извиниться за то необдуманное и совершенно провокационное нападение на ваш экипаж. Это скорее была непроизвольная реакция, вызванная страхом перед неожиданностью, и она произошла раньше, чем мы смогли выяснить вашу принадлежность к разумным существам. Кроме того, я хотел поблагодарить вас за тот милосердный способ, которым вы провели свою контратаку. Меня весьма впечатлил тот факт, что мой подчиненный был всего лишь оглушен, а не убит.

Квел был потрясен транслятором, хотя и старался изо всех сил вести себя так, будто для него пользоваться таким устройством — самое обычные дело. Ему понадобилось некоторое время, чтобы понять, что это устройство надо повесить себе на шею, но как только оно было надлежащим образом размещено и получило контакт с его кожей, все те многочисленные хрюканья и пощелкивания языком, которые эта незнакомая раса использовала как речь, стали трансформироваться в изображения, передаваемые непосредственно в его мозг. Перевод его собственных мыслей в те самые непонятные звуки тревожил его гораздо больше, но главным и самым важным результатом этого разговора было то, что удалось установить, что ни одна из сторон не имеет особых намерений открывать военные действия.

— Благодарю вас за извинения, капитан Клоун, вот только…

— Извините, но вот это капитан Клоун…

— Я… понимаю.

То, что выдавал транслятор, было описанием тех представлений, которые возникали в мозгу Квела, когда он обращался к командиру неизвестных ему существ. Очевидно, аппарат все-таки не настолько эффективен, как это показалось ему вначале.

— Однако, как я уже сказал, капитан… капитан, боюсь, что здесь есть какая-то маленькая неточность. Видите ли, член нашего экипажа охотился за пищей, когда был внезапно атакован, так что оружие, которое он держал в тот момент, было специально разработанным для этих целей.

— Я… боюсь, что не совсем понимаю вас, лефтенант.