Шуттовская рота

«Возможно, некоторым, кто интересуется историей, будет интересно узнать, что кличка „хукеры“ для проституток появилась в период Гражданской войны в Америке. В те времена генерала Хукера во всех кампаниях сопровождали „грязные голубки“. И если кто-то, посещавший его лагерь, спрашивал у кого-нибудь из солдат, кто эти „леди“, те просторечно объясняли, что это „леди-Хукеры“, и это выражение прижилось.

Принимая во внимание этот факт, совершенно не удивительно, что когда легионеры, которыми командовал мой шеф, появлялись на улицах колонии, местные жители за глаза называли их „Шутты“, и такое прозвище остается за служащими этой роты по сей день».

13

«Я как-то уже отмечал, что мой шеф не был защищен от неожиданностей, и к этому следует добавить еще такой известный факт, что в некоторых обстоятельствах он был способен перехитрить самого себя. Хотя обычно он с удовольствием вел дела со средствами массовой информации, эта его привязанность чаще, чем хотелось бы, делала его уязвимым».

Дневник, запись номер 122

* * *

Казалось, сам воздух источал напряжение, когда рота легионеров в полном составе ожидала прибытия шаттла. И хотя уже прозвучала команда «вольно», означавшая, что они могут расслабиться, отставив одну ногу, и даже перекинуться парой слов с ближайшими соседями, в строю продолжала сохраняться полная тишина. Точнее, каждый был погружен в собственные мысли.

— Вы уверены, что это удачная идея, капитан?

Офицеры ходили туда-сюда вдоль строя, в то время как Шутт заставлял себя оставаться на одном месте, перед строем солдат, пытаясь таким образом подать им надлежащий пример сдержанности, вместо того, чтобы поддаться своей излюбленной привычке нервно шагать из стороны в сторону. Он спокойно воспринял вопрос, который задала ему лейтенант Рембрант, хотя тот и заставил его кое о чем задуматься.

— Разве вы не считаете вежливым своим присутствием оказать уважение в момент прибытия равных нам по положению лиц? — сказал он с напускной строгостью.

— Полагаю, так, сэр, — ответила ему Рембрант с самым серьезным видом. — Хотя, если быть до конца откровенной, я никогда не замечала и намека на вежливость со стороны регулярной армии по отношению к Легиону.

— И я никогда этого не замечал, — мрачно подтвердил Шутт. — Кстати, к вашему сведению, лейтенант, истинная причина нашего присутствия здесь не имеет ничего общего с правилами хорошего тона.

— Сэр?

— Подумайте хорошенько о происходящем. Наши люди нервничает, они опасаются, что армия в предстоящих испытаниях может с легкостью пнуть их коленкой под зад. Это и не удивительно, учитывая тот факт, что по их мнению вся регулярная армия состоит сплошь из суперменов, в то время как Космическому Легиону остаются лишь отбросы живой силы, не пригодные армии. Если мы хотим заставить их думать иначе, в первую очередь нам следует помочь им избавиться от этого убеждения, и наше присутствие здесь есть не что иное, как первый шаг в этом направлении. Я хочу, чтобы каждый как можно скорее принял участие в соревновании, дабы все могли убедиться, что в армии служат точно такие же солдаты, которые, как и любой другой, могут сунуть обе ноги в одну штанину. Улавливаете мою мысль?

— Я… кажется, да, сэр.

Лейтенант избежала продолжения лекции лишь благодаря крикам, раздавшимся из строя солдат.

— Летят!

— Вон они!

— Мои останки завещаю отправить моей первой жене… она сможет приготовить приличное блюдо!

Шаттл пробил облака и уже приближался к краю посадочной полосы.

— Всем внимание, приготовиться!

И хотя еще действовала команда «вольно», прозвучавшие слова оказали нужное действие. Те из легионеров, которые успели присесть, быстро встали, отряхнули форму и бросились занимать место в строю.

Все взгляды были обращены в ту сторону, где шаттл, коснувшийся бетонной дорожки, сейчас медленно выруливал к терминалу, и, наконец, остановился на метрах пятидесяти от того места, где в ожидании застыла рота легионеров. После нескольких минут, показавшихся вечностью, был отброшен люк и спущен трап. Секундами позже показались первые пассажиры.