Швабра, Ленин, АКМ. Правдивые истории из жизни военного училища

Два переезда, как известно, равняются одному пожару. Это на гражданке. В армии это соотношение один к одному. Вон, в прошлом году в соседнем батальоне менялись местами две роты. Все происходило в одном здании. Делов-то, одним подняться на этаж, другим на этаж опуститься. Не тут-то было. Роты произвели настоящую эвакуацию. Содрали паркет, линолеум, демонтировали бытовые и Ленинские комнаты с полированными панелями и зеркалами. Сняли стенды служебной документации, выкрутили все лампочки и розетки, сковырнули дверные ручки. Все это перенесли в другую казарму и принялись приклеивать, вкручивать и вставлять по новой. Два месяца они все в пыли и побелке ходили.

Мы справились за полчаса. Просто взяли свои шмотки и явились в другое расположение. Затем отправились на САМПО. Правда, не все. Я в последний момент, вроде как случайно, промахнулся мимо выхода и вернулся обратно в спальное помещение. Очень хотелось есть, но не было денег. Попытался вытеснить ощущение голода сном. Упал поперек наших с Климом новых кроватей и провалился в сладкую дрему. Реальность вернулась ко мне, как всегда, нежданно. Я, ощутив во сне какую-то необъяснимую тревогу, открыл глаза и с трудом навел резкость. Надо мной руки в боки стоял Саша Бешеный. Я среагировал молниеносно:

– Александр Васильевич, дайте, пожалуйста, три рубля. Взаймы.

Взводный выдвинул вперед челюсть, сжал губы и выдохнул вбок. Потом нервно махнул рукой и ушел. Все, кто был в расположении, громко заржали. Оказывается, Мандрико стоял надо мной минут пять. Сначала слушал, как я храпел. Потом стал уговаривать. Нежно, как слуга барина:

– Александр Валерьевич… Подъем… Просыпайтесь… Александр Валерьевич… Вставайте…

– Хррр! Хррр!

– Александр Валерьевич (чуть громче), подъем!

– Хррр! Хррр!

– Сладков, псамое!!! А ну встать!!!

– Хррр!!!

Находившиеся в роте курсанты затихли. Сеанс воздействия факира на змею продолжался. Бешеный применил гипноз. Он сверлил меня взглядом. И, о чудо, я поднял веки. И тут же произнес свою фразу. По поводу трешки взаймы. Плюнув в сердцах, мой командир удалился. Черт. Делать нечего. Надо идти на САМПО.

– Смирнааа!!!

Я торможу, резко, как коньками на льду. В роту энергично входит небольшого роста, в капитанских погонах, толстенький человек.

– Вольна!!!

Зыркает на меня. Подхожу, тремя последними шагами грохая строевым. Осуществляю воинское приветствие (честь отдают только бляди), замираю по стойке «смирно».

– Товарищ капитан! Курсант Сладков…

– Ооо!!! Так это вы… тот самый курсант Сладков?

В уголках глаз капитана – лучинки морщин. Он добро, по-отечески мне улыбается. На его лице – радость. Я на всякий случай молчу. Скромно улыбаюсь в ответ. Лисовец (естественно, это был он) указывает мне рукой, как радушный хозяин, в сторону канцелярии:

– Прошу вас ко мне.

Он заходит первым, я следом. Встаю по стойке «смирно». Вежливость в таких случаях – мой конек. Лисовец занимает за столом рабочее место. Внимательно глядит на меня. Молчит. А мне кажется, нас связывают невидимые флюиды. Наконец-то. Неужели реализовались мои самые сокровенные мысли? Я выделен из толпы. И отныне я, а никто другой, буду таскать картошку домой командиру роты. Из погреба или из гаража. Пришел мой черед. Я нукер, ординарец! Ротный, видимо, понимая мое смятение и мои мысли, торопится их подтвердить:

– Сладков… Надо выполнить одно важное поручение. Очень важное…

Черт возьми, я ошибся. Все гораздо глубже. Ротный писарь-каптенармус, нукер, это – херня. Есть люди по-настоящему доверенные, приближенные… Элита… И я в нее, похоже, проскакиваю. Я буду выполнять самые тонкие поручения командира. «Время выбрало нас!»

– Так вот, Сладков…

Без приглашения подсаживаюсь к столу. Гляжу Лисовцу в глаза. Ротный, покопавшись в столе, поднимает к моим глазам медицинский скальпель. Я сосредоточенно молчу. Ответственный момент. Так, видимо, Берия ставил Курчатову задачу на создание атомной бомбы.

– Видишь этот скальпель?

Сакраментально выдыхаю:

– Так точно!!!

Ротный отмеряет ногтем часть лезвия.

– Надо взять и вот столько сточить. Справишься?

Я подаюсь вперед. Мой вовсе не технический мозг логично дает подсказку.

– Товарищ капитан, зачем стачивать, это долго… Разрешите, я его обрежу.

Ротный закрывает глаза и воет, раскачивая головой:

– Нееет… Точить будешь… Об камень… – И уже криком: – Чтоб заебаться!!!!!!!

Ну а дальше, собственно…

– Встать, скотина!!! Почему не на САМПО?!

Меня как взрывной волной выносит обратно к выходу.

– А ну пошел!!! Ублюдок!!!

Да… Рано радоваться. С новым ротным у меня тоже, мягко говоря, не заладилось. «Лысоветская власть», блин…

* * *