Швам

моряки, опознавшие дном лучезарным, —
никто не знает, что оно такое, —
но опознавшие, — ухаживают, верно,
за этим дном, как за ребёнком, оспой
больным, хотя не оспа это, может,
а пневмония. так бы им хотелось.

мне с моряками этими сподручно

то обсуждать опознанное ими,
что непонятно — что оно такое,
ведь дно души моей таким же точно,
как дно морей и океанов, светом
исконным обладает, лучезарным,
и, стало быть, не раз ему случалось
опознавать подобное. не раз.
и мы сидим, играя в города ли,
кино ли глядя старое про Джинджер
и Фреда, сладкой запивая колой
комок, которым горечь подступает,
а то и просто ходим на балкон,
где, там, вдали, разглядываем что-то,
вполне бы быть могущее огнями,
но это не огни. игра такая —
глядеть и знать, что это не огни.

пошутит кто — мы знаем рассмеяться

как следует, но губ не разжимая.
мы снисходительны как будто, но не так чтоб
при этом проявить неуваженье,
а если вдруг и меряемся силой,
то старикам, конечно, поддаёмся,
но, может быть, — они нам поддаются,
кто знает? кто? не знаю… так и это,
что лучезарным дном моей души
опознано, но что оно — не ясно, —
увы, подлог. увы, договорённость,
и то не факт, что искренняя: нас,
моя и моряков, молчать угрюмо,
свой делать ход в наскучившей игре,
смотреть украдкой вдаль, предполагая,
что те огни — действительно огни,
а не того, кто видит, искушенье.

31.03.12

«Не на продажу выставили море…»

Не на продажу выставили море,
И не даренья оного почин,
А на комиссионном договоре
Стоит у демонических пучин,
Взяв сущий ад ещё при Христофоре,
И чем он сущ, собою заключив.

Табак и чай, и специи, и ткани

Приняв до нашей эры натощак, —
Во новой жаждой сложенном капкане
По ось земную пойманный рычаг.
Забившись вглубь ещё при Магеллане,
Выходит солью на моих очах.

Но вот-де торг вещей, не видя света,

Кующих гласным звукам долготу:
Владычица ли им Елизавета
Иль просто дочь последняя в роду.
И пусть я тот, кому известно это,
Но тоже торг с пучиною веду.

25.06.12

«Дай мне силы усомниться…»