Читаем Швам полностью

То большое животное вдалеке — сполох,То откуда он движется — перспектива,То, чем вечер себя утешает — долог,То, что я надоел даже мне — правдиво.Буду знать, как топтать, что ни шаг, те же грабли,Буду впредь на борт до того, как взлетел лайнерПроходить, а не с помощью рук постигать                                            озябли,Ожидая такси и грызя Вайштайнер.Те слова, что из текста долой, перечтя, — вертел,Та, в чью честь экивок — подлежит ужарке,Сполох, даром ли что большой — смертен,Вечер — даром что долог, коль нет чарки.По раям, что ли, все разбежались, с кем бы мог                                          звякнутьБубенцами и лирами, да хоть бы и — гранчаками,То зачем я — смерд, так теперь и пахнетТо, в чём прав Адам, то и за щеками.А каков был эпиграф! дескать, сыр — бесплатен,Руб за два: у того, кто писал — сыроварня,Руб за сто: и деяния, если смысл занять им,Не в ущерб доброте у того парня.То, как взмыл самолёт, для того, как летит, —                                            вместо,То, что я на земле, и озяб, и такси — вроде знака,Есть одно от себе надоел средство —Как своя по себе же скулить собака.

5.06.11

«Горбушкой впитывать чеснок…»

Горбушкой впитывать чеснок,Считай, что с жить одно и то же,Те заготовленный итогТянуть из цедры жадной кожей.Начнётся плод — считай, на обмолот,Отколосясь, несчастная фортуна.Считай, что жили мы — залёт.А ты как думал?То ветер шарфиками мят,То брёвна трав скороговоркой,Так мироздание творят,Что не оно, а ты уловка.Сотрётся зубчик — радуйся, голубчик.Отколосилось — это на удачу.Душе сподручно лишь у чёрта в купчих.А как иначе?

10.05.12

«пронзительно сверху сморкается дама…»

пронзительно сверху сморкается дама,так вряд ли могло бы ребро от Адама,чуть позже уходит, и видимый задтем более значит, что в прошлом — не сад.возможно, там блинная, где раздавалии с пылу, и с жару, но фрукты едва ли.соседи гудят на языческой мове,слышны ударенья на матерном слове,скажи, что у них позади Вавилон,я буду не менее чем удивлён.погода три дня обещает потоп,но в местном масштабе, не более чтоб.чертовски корявое дыма колечко,хороший табак, но дерьмовая мешка,фермент с хрипотцою вещает, что выборначинкою сделан и лишнее выпер,успех непорочного кажется мнимым,сюжет — не о том, а паркет — ковролином.

12.05.12

о сослагательном

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы
Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука