Швам

Свисток финальный не звучал,
Игра ведётся в пользу поля,
А речь о круглости мяча.

Высокорослые арбитры.

Софиты ярко. Вратари
Под облаками, будто титры.
А ты попробуй повтори.
Осмелься!
Выбей углового,
Уймись, что цели больше нет,
Из тельца
Вынеси кривого
Непритязательный скелет.

Мы пойдём с тобой к савраскам.

Стадиона черный ход.
Обжигающая ласка
Опускается в живот.
На трибунах пахнут твари,
Продолжающие быть.
Мы с тобой не в этой таре.
Под граниты ляжем плит.

И вот пока оно ничейно,

За мною следуй под газон,
Там основное помещенье
Идём, а далее ползём.
Здесь дополнительное время.
Его-то я и властелин,
Когда засчитано арене,
Кого с арены удалим.
На дополнительной трибуне,
Где не до семочек и пив,
На игроках сидят горбуньи,
Глаза из черепа отпив.
Здесь дополнительное знанье,
Что если мы не победим,
То ничего не будет с нами,
Помимо проигрыш один.

Ничего не будет, верь мне,

Не стоит таких задач.
Есть дополнительное время.
Пинайте мяч. Пинайте мяч.

25–26.08.13

«Мне увеличила глаза…»

Мне увеличила глаза,
Неся тесак в могучей лапке
Через дорогу, стрекоза,
Чтоб опустить в лесопосадке.
И я, с глазами вроде чаш,
К негодованию блокнота,
Переводил свой карандаш
На удивительную ноту.
От плаца де ла кафедраль
Тянулись странные семь улиц,
Над кто бы их не выбирал
Они смеялись, но тянулись,
Смешав квадрат, и круг, и ромб
Фонарных схваток за фрагменты,
Качали важно, вроде помп,
Людей из тел эксперимента.

5–6.01.13

«Скажи: плелась неделя карантина…»

Скажи: плелась неделя карантина.

Как хорошо, как искренне звучит,

Наверно, судно было бригантина,
Играли, помнишь, в нарды до рассвета,
И получались изредка ничьи,
И все сбегались посмотреть на это.

Скажи: скормили карлика акулам.

И в самом деле, вкусен каждый слог.

Что ветра, вспомни, не было, а дуло.
Что ром иссяк, а мы лежали в стельку.
И часть луны вставляли в потолок,
Как небольшую розочку в петельку.

Скажи: летел во тьму иллюминатор.

Я вижу, слышу, помню наизусть.

О, мёртвый карлик, прыгающий на борт,
Он грохотал возросшей чешуёй.
Я в рубку полз, где был тобою заперт.
Скажи: из нас остался кто живой?

4.01.13

«О пляске грив густоволосых…»

О пляске грив густоволосых,
О поцелуях чёрных пьяниц,
О нарисованных христосах
На облаках, а сверху глянец,
О керамических кварталах,
Где будто вытянули глобус,
О голубиных пьедесталах
Под улетят, а снизу пропасть,
О прочной мяте в аромате,
О крепких скулах, гибких торсах,
О том, чего не ясно ради
То задыхается, что бьётся,
Ещё послушай, будь небрежна,
Переспроси, о чём и кто я,
Зачем сижу, сутуля плечи,
И бормочу, и всё такое.

4.01.13

00–00