Читаем Швам полностью

вроде ванны, где бы, кроме,что плывём, ещё и — в ластах,беседа о потустороннемна к очевидному контрастах.не с болта ли, что с «болтали»сняли, даром, что ли, меркии с беседы, как бы — ртами,и с ошибок, что — в проверке.а ничему не верю в тексте,сбивок кроме: ванна-заводь.потустороннее, ты — вексель,и очевидным выдан, так ведь?когда не так бы, то уликивезде зачем подобной связи?когда беседы эти стихли,зачем лишь к нам из неприязни?но есть иные виды текста,иные формы языка,о них особенно известно,что — есть, я думаю пока.мне притягательна и лесть их,и утончённость этой лести,рождающая шум в отверстии,на то лишь созданном, чтоб есть им.и вроде лестниц без наклона,где и подняться, и спуститься —от цели равноудалённо.там ванна-заводь, кошка-крыса.

1.09.12

Варфоломей

Он повар был или мясник, носивший намГовяжьи вырезки, а кости — для барбоса,Вид на себе, что родом из Вьетнам,А из себя — мундштук и папиросу.Варфоломей, носивший имя — кротко,Пробор — направо, глупости — как диктор,Под складкой складку в виде подбородка,И, в виде запаха, лосьон из эвкалипта.Он повар был или мясник, а я сосед,Теперь выходит, что и летописец,В рядах успевший первых поглазеть,Как стал он мёртв, вступив с собою в близость.Голяшек мастер, рёбрышек и жилЛежал в кровати, бледною рукоюСжимая то, в чём я предположилСовсем не то, что было там такое.Варфоломей, казалось, самурай,В себя вонзивший палку сервелата,И ночь переливалась через крайЕго непроницаемого взгляда.

1.09.12

«рифмуя «север» и «на север…»

рифмуя «север» и «на север»,как будто что-то предаёшь,гораздо лучше было б — «клевер»,а следом «клеверу» бы — «рожь»,но замечательнее: гевер —цитроминер. вино, и что ж?зато отличнейшая рифма,и перенос, и смелый вкус,и я, как маленький тунгус,за веществом радиактивнымбегу и каждый вижу куств зеленоватом цвете дивном.что нет кустов — то нет кустов,зато есть множество крестов,точёных звёзд и круглых урн,и есть кольцо, и там — Сатурн,а я шепчу: метеорит,бегу по тундре, я мальчишка,во мне сияние горити надо мной пылает вспышка.

2.09.12

На даче

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы
Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука