Шведская сказка

- Нет! Мы едем вместе. Совсем немного и я буду готова. – Ольга стремительно вышла из горницы и метнулась в свою светелку. Она быстро схватила первую попавшуюся под руки корзинку, покидала в нее какие-то свои вещички, и пошла было назад. Но проходя мимо светелки деда, замерла на мгновенье, потом решительно толкнула дверь и вошла внутрь. Под стопкой книг, что во множестве лежали у старика на столе она обнаружила несколько листков бумаги и вытянула один из них. Схватив перо и обмакнув его в загустевшие чернила девушка с трудом нацарапала записку:

«Милый дедушка! Не волнуйтесь, мне пришлось срочно покинуть вас. Причина кроется в вопросе жизни или смерти моего отца. Он арестован и лишь я могу спасти его. Любящая Вас и Петра, Ольга».

Гусман уже нервно похаживал взад вперед по горнице.

- Куда запропастилась эта очаровательная Хельга? Нет, она положительно мне нравиться! Кажется, я поменяю свои планы насчет ее. Ну что за черт, где же она? Дорога каждая минута.

Запыхавшись и чуть раскрасневшись, вбежала девушка:

- Я готова, господин майор.

- Она просто прелестна. И еще совсем ребенок! – Гусман даже застыл на мгновенье, залюбовавшись девушкой. Но тут же опомнился:

- Прошу вас!

На дворе Хадсон с высоты козел уже о чем-то болтал с Дуняшкой, не понятно, правда, на каком языке. Левинг одиноко стоял чуть поодаль.

- Кони накормлены? – Гусман быстро спросил возницу. Хадсон утвердительно кивнул:

- И напоены!

- Тогда в путь! Из ворот и сразу направо, до первой развилки, потом налево. Немедленно! – и распахнул дверцу экипажа, помог забраться внутрь Ольге и сел следом сам.

Дворовая девка остолбенело смотрела, как молодая хозяйка куда-то уезжает. Ольга успела ей крикнуть:

- Так надо, Дуняшка. Не беспокойся. – Гусман уже захлопнул дверцу. Хадсон стегнул лошадей и экипаж покатил к воротам. Левинг, чуть замешкавшись, поднялся в седло и тронулся за ними.

Добрался Алексей Иванович до Кексгольма, зашел в отведенный ему флигелек, да так и не сомкнул глаз до утра. Одолели старика недобрые предчувствия. С рассветом заглянул к коменданту, не застал – рано слишком. Заспанный поручик-адъютант выслушал сетования старого полковника. Тот сослался на раны старые, просил передать, что на недельку-другую в имение назад поедет. Отношение к отставным офицерам было снисходительное, и по заслугам перед Отечеством, и по летам преклонным, потому просьба Веселовского никакого возражения со стороны адъютанта не вызвала. Напротив, юный поручик выразил сочувствие:

- Поезжайте, господин полковник, всем ведомо про ранения ваши.

Веселовский, не мешкая, опять в седло поднялся, денщик-драгун за ним, и поскакали в обратный путь, в Хийтолу.

Глава 19. Погоня.

«Прежде всего действовать»

Латинская истина.

Хадсон хлестал лошадей, что есть силы, подчиняясь приказу. Они быстро выскочили на тракт Кроноберг – Кексгольм, повернули на север. Дорога была оживленной, но спешащие по служебным надобностям воинские команды не обращали внимания на одинокий черный экипаж, сопровождаемый русским офицером. Здесь, на берегах Ладоги был глубокий тыл, мало ли едет какой генерал со своим адъютантом… Не доезжая Кроноберга, Гусман приказал уйти с большака на узкую лесную дорогу. Она должна была вывести их чуть правее Нейшлота, уводя их все ближе к шведским пределам Финляндии.

Киселев гнал лошадей крупной рысью, но отставание от шведов, а Митрий уже не сомневался в том, что они упустили противника, и казнился про себя, было большим. Они повстречались утром, разъехались в разные стороны, значит два дня пути. Казаки мало верили в успех погони, но не ворчали, а молчаливо скакали рядом. Понимали, что и их доля вины есть.

В Хийтолу они ворвались почти вместе с Веселовским. Полковник опередил их не намного и, прочитав прощальную записку Ольги, сидел совсем растерянный в светелке.

- Господи, девочка моя, внученька, куда ж ты бросилась, дитя неразумное, почто не дождалась старика, куда, с кем… - беззвучно шептали губы и крупные, стариковские слезы катились по морщинистому запыленному лицу, оставляя грязные подтеки.

- Барин… - прошептала напуганная Дуняшка, просунув голову в дверь.

- Что тебе? – шепотом ответил ей полковник, не сводя воспаленных глаз со злополучной записки.

- Там… - показала куда-то рукой, - там, барин, казаки какие-то…

- Ну и что казаки? – безразлично повторил за ней Алексей Иванович.

- Да тех же ищут, с которыми барынька наша… - Дуняшка заплакала, краем платка глаза утирая.

- Что? – Встрепенулся старый солдат. – Их уже ищут? Что ж ты… - вскочил, как молодой, отпихнул девку, и на двор опрометью.

Там он увидел нескольких казаков, о чем-то выспрашивающих окруживших их крестьян.

- Куда, куда они поехали? Да ты толком сказывай! – покрикивал на конюха, что корм давал шведским лошадям, сотник.

- Да по той дороге, что на Корелу ведет.

- Каку таку Корелу?

- Ну на Кексгольм по-ихнему.

- Не могли они быть на той дороге! – вмешался Веселовский. – Я сам прискакал из Кексгольма.

Казаки, увидев полковника, подтянулись. Митька вперед выступил, баском представился: