Шведская сказка

В зале было столпотворение. Королю и фон Эссену приходилось протискиваться между танцующей и веселящейся молодежью. Дежурный капитан безнадежно отстал, оттесненный масками. Хенрик изо всех сил старался держаться ближе. Как ему хотелось схватить короля за руку, не отпускать ни на шаг. На какое-то мгновение и он оказался отрезан от Густава отплясывающей парой – коломбина и пират с огромной бутафорской саблей. И тут, слева от короля, он увидел человека, опустившегося на одно колено и выбросившего вперед руку. Тускло сверкнула вороненая сталь.

- Король! – завопил фон Эссен, стараясь перекрыть шум музыки и человеческих голосов. – Король! Слева!

Столько было отчаяния в этом крике, что Густав вздрогнул и обернулся всем телом. Звука выстрела даже не было слышно. Все заглушали музыка, смех и разговоры. И тут и там взрывались хлопушки. В этой какофонии различить выстрел было невозможно. Хенрик отшвырнул прочь коломбину с флибустьером и оказался рядом с королем. Глаза Густава округлились от боли. Потом лицо исказила гримаса. Король прижимал руку к телу, а сквозь пальцы на пол уже капала кровь. Он прошептал побледневшими губами:

- Я ранен, Хенрик. – Свободной рукой Густав впился в плечо шталмейстера. Эссен с отчаянием осмотрелся. Капитан с десятком гвардейцев уже был рядом. Объяснений не требовалось.

- Вы двое, помогите королю. – коротко бросил капитан, - Остальные за мной. Перекрыть все выходы.

Ослабевшего Густава перенесли к стене, опустили на мраморную скамью. Кровь хлестала из раны на боку. Фон Эссен пытался, как мог остановить ее. Вокруг продолжалось веселье. Никто и не обращал внимание на лежащего короля. Вновь показался капитан, широкой грудью прокладывая себе дорогу, и бесцеремонно расшвыривавший танцующие пары.

- Где ж ты был раньше? – мелькнула мысль.

За капитаном шли гвардейцы с носилками. Стонавшего и скрючившегося от боли короля быстро уложили на них, сверху капитан укрыл Густава плащом, и понесли прочь из Оперы. Бал-маскарад продолжался.

Густав стойко перенес зондирование раны. Лейб-медики действовали быстро. Но королевский хирург недовольно качал головой, извлекая из раны дробь и ржавые головки гвоздей.

- Этого еще не хватало! – бормотал врач.

Закончив и перевязав короля, хирург приказал дать ему паллиативы . Измученный страданиями Густав забылся тяжелым сном. За дверями хирурга в нетерпеливом ожидании встретили ближайшие родственники и придворные. Посыпались вопросы:

- Что? Что с ним? Как король? Его величество вне опасности? Пулю удалось извлечь?

Хирург молчал, собираясь с мыслями. Наконец, произнес:

- Рана очень серьезная. Покушавшийся стрелял не пулей, а дробью. Нам остается уповать на милость Божью и крепость здоровья его величества. Я надеюсь, мы сделали все, что было в наших силах.

На утро Густав пришел в себя. Ослабевший от потери крови, он сохранил ясность ума и потребовал вызвать к себе секретаря Шредерхейма. Ему король продиктовал указ о назначении временного правительственного кабинета.

- Пусть во главе его станет мой младший брат Карл, герцог Зюдерманландский, генерал Густав Мориц Армфельд назначается генерал-губернатором столицы, а генерал Таубе – министром иностранных дел.

Прошла неделя. Густав чувствовал себя неплохо. Но в воскресенье 26-го марта его состояние резко ухудшилось. К ранению добавилась сильная простуда. Короля душил мучительный кашель. Каждый его приступ вызывал нестерпимые боли в ране. Началось нагноение. Агония наступила в ночь на 29 марта 1792 года. Невыносимо страдая, король попросил лейб-хирурга наклониться к нему и прошептал, чуть оторвавшись от подушки:

- Скажи мне правду, старый доктор! Я умру?

Глотая слезы, врач лишь кивнул головой.

- Хорошо, - король откинул голову. Густав дышал тяжело, постоянно облизывая пересохшие губы. Черты лица его заострились. – Позовите мне Шредерхейма. И оставьте нас.

Секретарь появился моментально. Густав лишь скосил на него глаза, не в силах даже повернуть голову:

- Пиши мой друг. – Голос короля звучал хрипло. Он говорил медленно, с остановками. Было видно, что речь королю уже дается с трудом. – Мне необходимо дополнить завещание. Власть в королевстве…до совершеннолетия принца Густава Адольфа… переходит опекунскому совету. Совет будет состоять … из герцога Карла… Армфельда и … генерала Таубе. Все, дай я подпишу. – Секретарь вложил в руку Густава перо и поднес поближе специальную дощечку с закрепленным на ней листом бумаги.

- Приподними меня, Элис – прошептал король. Секретарь, осторожно придерживая за спину, помог приподняться. Каждое движение вызывало ужасную боль. Но Густав нашел в себе силы. Слабеющей рукой, царапая и разбрызгивая чернила, король вывел: «Густав».

Секретарь осторожно опустил короля на подушку и принял из его рук перо и бумагу.

- Скрепи своей подписью, Элис. – прошептал из последних сил Густав и тяжело задышал. Теперь с его губ еле слышно срывались какие-то слова. Шредерхейм склонился над умирающим, стараясь понять их смысл. Взгляд Густава блуждал по сторонам. Секретарь разобрал лишь:

- Я не верю Карлу… я не верю Карлу…