Шведская сказка

Людовик посмотрел тоже на дверь ведущую в спальню, кивнул и последовал примеру Шеффера – заговорил чуть слышно, даже вперед поддался к собеседнику. Пришлось и Шефферу сместиться на самый краешек кресла, чтоб быть поближе к королю:

- Я тоже не очень доволен Эгильоном. Шуазель был намного проницательнее и не щепетилен в мелочах. Но… - скривился король, - порой обстоятельства властны и над королями. Ладно, забудем, любезный граф об этом. Вы можете передать юному королю Густаву от меня, что Франция немедленно выделит все запрашиваемые вами субсидии. Завтра же вы получите необходимые бумаги. А Эгильону знать об этом и не следует – Людовик откинулся на спинку, - и передайте, передайте, моему бедному Густаву, самые искренние, самые сердечные соболезнования по его утрате. Король Франции скорбит вместе с ним! – Заключительные фразы Людовик произнес уже вслух и громко.

- Обязательно, ваше величество! – Шеффер уже в низком поклоне прощался с королем. Дело было сделано!

Глава 15. Быть королем, не значит быть Цезарем.

Нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее,

а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми.

Никколо Макиавелли.

Одно дело мечтать стать Цезарем, другое - быть им! Подняться на вершину власти и… ощущать полное бессилие. Конституция 1729 года – вот что ограничивало королевскую власть в Швеции. И не важно, что ее автор, увенчанный медалью «за верность и любовь к родине всеобщего признания достоин», обезглавлен был за неудачную войну с русскими . И не важно, что бездетного короля Фредерика , сменил на престоле ставленник России – Адольф Фредерик, дядя нынешней русской императрицы. Он мог царствовать, но не править. Ни-ни. Правящая роль оставалась за сеймами, а в промежуток между ними за сенатом. Король имел право возводить в титул, жаловать дворянство, назначать на чиновничьи вакансии, но… лишь по согласованию с сенатом. Но сенат был не обязан считаться с мнением своего государя. Страну раздирали распри, искусно поддерживаемые русским и французским золотом. Даже те, кто выступал за укрепление самодержавной власти монарха, в действительности думали о своих позициях. Россия подтвердила Абосским миром 1743 года нерушимость образа правления в Швеции, но Франция, но герцог Шуазель, ненавидевший Россию, были против. С одной стороны Россия, с ней вечная союзница Дания, ненавидевшая шведов. Датчанам пообещали Голштинию, как только наследник русского престола Павел Петрович достигнет совершеннолетия:

- Пусть посидят на привязи! – рассудила Екатерина.

На стороне России была и Англия. Торговые интересы туманного Альбиона диктовали необходимость постоянного присутствия на Балтике, и здесь им сильно мешали шведские купцы. А потом, почему бы не насолить французам в отместку за их пакости в Северной Америке.

Ну и как же без Пруссии? Старый хитрый Фриц внимательно наблюдал за всем происходящим на континенте и за его пределами, наигрывая любимые мелодии на своей флейте, сплетавшиеся в его голове в сложнейшие узелки европейской политики, где обязательно присутствовала выгода для него. Даже когда у короля выпали от старости зубы и инструмент пришлось бережно спрятать в бархатный футляр, Фридрих просто уселся в кресле, и подпирая рукой отваливавшуюся нижнюю челюсть, предавался все тем же хитросплетениям.

- А что из этого получиться для моей Пруссии? Неплохо было бы подумать о Померании, что не удалось отбить у шведов в Семилетнюю войну. А пока… пока мы подтвердим России, что выступим поручителями спокойствия в Швеции. Сейчас две сильнейшие державы на континенте – Россия и моя Пруссия. И наш союз – гарант мира во всей Европе. Мы неплохо разыграли польскую карту, вовремя припугнув метавшуюся Австрию войной .

Австрийцы и правда метались, как крысы по всем закоулкам континента, стараясь выгадать что-то и для себя. Постаревшая мегера Мария-Терезия, уступила престол сыну Иосифу, и благочестиво изливала фонтаны крокодиловых слез, оплакивая те потоки крови, что пролились по ее вине. Всю жизнь она ненавидела всех – Пруссию с ее проклятым Фридрихом, так беззастенчиво отобравшим жемчужину Австрии – польскую Силезию, Россию с ее так некстати умершей Елизаветой и оставившей бедную австрийскую империю один на один с кровожадным прусским королем. Ох, эта непонятная варварская страна, вместо того, чтобы быть раздавленной ненасытными полчищами османов, грозящая выбить их даже с берегов Босфора. Но даже ни это бесило дряхлую императрицу, а то, что во главе России, стояла, как и она – женщина! И Марии-Терезии было не выносимо, что нашлась другая, которая превзошла ее саму. Австрии не было дела до северной Швеции – слишком далеко, но нужно урвать хоть что-то из всех интриг – хоть кусок ослабленной Польши, хоть Валахию с Молдавией у Турции.