Шведская весна (СИ)

− О, ты здесь, хорошо… − она несколько запыхалась. − Там звонит этот ваш… менеджер. Интересный мужчина, йа… Хочет поговорить с вами. – Она протянула ему детфон. - Кстати, я нашла эту штуку за телевизором. Там было двадцать пропущенных вызовов…

Токи на автомате забрал у нее телефон и, ничего не сказав, быстрым шагом вышел из комнаты.

− Ну что еще?! – услышала она. Какой нервный этот норвежский парень. Сервета пожала плечами и хотела было вернуться в сауну, но тут ее взгляд упал на монитор.

− Токи, пожалуйста, объясни мне, что у вас происходит и кто умер? Я ничего не понял из того, что ты мне сказал утром.

− Пока никто… − кровожадно прошипел крошка Токи. − Пока что… это есть все?! – недовольно воскликнул он.

Офденсен был несколько озадачен, но потом решил, что гитаристы снова поругались.

− Я хотел сказать, что мы уже…− В трубке послышалась какая-то возня. − Тут Нейтан хочет с тобой поговорить.

− Вы там охуели в конец? − прорычал вокалист. Тут он как будто спохватился и спросил совсем другим тоном:

− Токи, ты уверен?

Откуда Нейтан знает, что он собирается делать? Не иначе, мысли читает. Надо спешить.

− Не смеет меня останавливать! − заорал Токи и зашвырнул телефон в сугроб. Так они лишились последнего детфона.

Может быть, он и вправду был неадекватен, но у Токи действительно было множество причин стать таковым. Было просто чудом, что он не превратился в настоящего маньяка-убийцу и что его злобное альтер эго появлялось лишь иногда. Спасибо родителям, спасибо Магнусу Хаммерсмиту.

Впрочем, после того случая с похищением у Токи еще не случалось его фирменных приступов гнева. Он выздоравливал долго. Поначалу вся группа старалась лишний раз не доставать его, вести себя с ним… милее, что ли. Это смотрелось, честно говоря, жутковато, и он часто спрашивал себя, не попал ли он в совершенно другую реальность, а может, это вообще очередной странный сон, и скоро он вновь откроет глаза и увидит этот сырой подвал, цепи, натирающие запястье и шею, будет гадать, получится ли протянуть еще один день.

Но в этой искривленной реальности, где все натягивали улыбки и старательно выбирали слова, когда разговаривали с ним, был Сквизгаар. Такой же, как всегда. Циничный, язвительный, постоянно обзывающий его кретином. И это ставило все на места, помогало верить, что теперь-то все нормально.

− Ты слышит? Я запрещает тебе смотреть в пустота, закроет глаза и спать! – снова слышит он его раздраженный голос. И как ни странно, он засыпал, и ему больше не снились кошмары. Они словно сами боялись Сквизгаара, который так странно вел себя у постели больного. Точно собирался добить его.

− Если ты не съест весь этот жрачка, я впихнет это в тебя силой, я обещает, – и у него внезапно появлялся аппетит.

− Меня не привлекает какие-то узник Бухенвальда, − отрезал Сквизгаар, когда Токи немного окреп и попытался в первый раз после своего возращения поцеловать его. Он провел ладонью по щеке ритм-гитариста, действительно все еще впалой, и тут же отстранился.

От него нельзя было дождаться откровенного сочувствия. Правда, Токи смутно помнил, как Сквисс крепко обнимал его, когда они летели в вертолете, сразу после его спасения. И что однажды он чуть приоткрыл глаза, еще пребывая на грани сна и реальности, а блондин сидел у его кровати, и лицо у него было такое странное, такое растерянное.

А в остальное время…

− Да спать уже, Токи, я же тебе говорит, этот гондон сдохнуть! Он есть труп, ты понимает? Я сам видит, почти все внутренности наружа! − Это когда Токи в очередной раз приснился Магнус, и он проснулся, подскочив на кровати, задыхаясь, с отчаянно колотящимся сердцем.

Но именно такое отношение помогло ему вернуться к жизни. Как тут быстро не встать на ноги, если ясно, что в ином случае пощады можно не ждать? Но в то же время он тогда впервые понял, что важен Сквиссу, что он для него не просто ходячая головная боль, как он постоянно говорил. Токи часто вспоминал его лицо в тот момент, когда Сквизгаар не знал, что он его видит – утратившее свое обычное язвительное выражение, обеспокоенное. Он лежал на краю его кровати и наблюдал, как Токи спит. В окно больничной палаты проникали лучи садящегося за горизонт солнца, и Токи тайком любовался, как сверкают волосы Сквиса в этих лучах. Он никогда не мог мечтать о большем – быть важным для такого человека, как Сквизгаар. Токи восхищался им с первого дня знакомства, хоть и тщательно пытался скрыть это. Когда он больше не мог сдерживаться, он начал активную провокацию. Когда Токи страшно хотелось чего-то, действительно хотелось, вся его наивность куда-то исчезала, и у него рождался вполне реальный план. Просто выбрать нужный момент, когда тот будет подобающе набравшимся, и самому выпить для храбрости. Алкоголь все сделает, расставит все по местам.