Шведский эксперимент в демографической политике

О проблеме мальтузианства Болин писал, что неомальтузианцы использовали закон народонаселения Мальтуса для обоснования предпочтения малодетных или бездетных семей. Он сомневался, что Мальтус одобрил бы такое изменение. При этом Болин в ключевом разделе добавлял, что нет надобности в противопоставлении расовой гигиены и неомальтузианства. «Расовая гигиена не имеет целью какого-либо рода перенаселение. Количество без качества не в ее интересах». К примеру, для общества будет вредно, если его будущее существование будет обеспечиваться «худшими» элементами. «С любой точки зрения желательно понижение их плодовитости».

В качестве более общего ориентира политики он утверждает, что дети не должны обременять семью экономически. Он кратко упоминает различные меры: улучшение жилищных условий, создание «расово-гигиеничных городов-садов», кооперативных детских садов и яслей и установление семейных пособий, встроенных в систему заработной платы[78].

Феминистское движение

Когда либералы, социал-демократы и коммунисты заняли единую позицию по отношению к законам против регулирования рождаемости и к абортам, еще одним источником аргументов по вопросу ограничения рождаемости стало ширящееся шведское феминистское движение.

Представителем либерального крыла была Керстин Хассельгрен, которая в 1928–1934 гг. заседала в первой палате риксдага и возглавляла кампанию Национального союза свободных женщин (Frissinade kvinnors riksf"orbund) за отмену законов против регулирования рождаемости. Каким образом, вопрошала она, можно ожидать, что родители будут вести себя ответственно, если им отказывают в доступе к средствам разумного ограничения числа детей? Слишком часто, продолжала Хассельгрен, давление общества оставляет женщине аборт в качестве единственного выхода. В 1929 г. Хассельгрен при поддержке социал-демократок Агды Остлунд и Оливии Нордгрен внесла в риксдаг законопроект о создании королевской комиссии для изучения вопросов пола, включая половое воспитание, отмену законов против регулирования рождаемости и реформу закона об абортах. По последнему пункту Хассельгрен, выступавшая против абортов как метода ограничения рождаемости, отстаивала их легализацию по социально-медицинским показаниям[79].

В популярной работе Марты Рубен-Вольф можно обнаружить более радикальный феминистский подход к проблеме абортов. Она полагала, что «во всех капиталистических странах правящий класс нуждается в пушечном мясе для своих империалистических войн и в резервной армии труда, помогающей заглушить требования рабочего класса». Аборты полностью разрешены только в России, указывала она. При этом в России нет «кризиса рождаемости», коэффициент рождаемости превышает 40 на 1000, и население ежегодно увеличивается на 3–4 млн чел. Хотя с помощью контроля рождаемости не решить всех проблем рабочего класса – только экспроприация средств производства позволит окончательно покончить с эксплуатацией человека человеком, – совершенствование половой жизни и планирование семьи являются необходимыми составляющими грядущей революции[80].

Хотя в середине 1920-х годов казалось, что на левом фланге восторжествовало неомальтузианство, последствия ускоряющегося падения рождаемости начали смягчать то, что Таге Эрландер как-то назвал «инстинктивным отвращением» своего поколения к демографической политике[81]. Начался поиск новых ответов за пределами неомальтузианства. Важной вехой на этом пути стала появившаяся в 1926 г. в «Ekonomisk tidskrift» работа статистика Свена Викселля (сына Кнута Викселля), озаглавленная «Будущее население Швеции при различных допущениях». Она содержала пять прогнозов, рассчитанных для разных уровней рождаемости, смертности и миграции. Первый и наиболее вероятный прогноз предполагал нулевую эмиграцию, стабилизацию абсолютного числа рождений на уровне 100 тыс. в год и сохранение достигнутого уровня смертности. При этом Викселль получил, что рост населения замедлится и остановится, пик численности 6 348 000 человек будет достигнут в 1955 г., после чего стареющее население начнет уменьшаться и в XXI в. стабилизируется на уровне 5,78 млн чел.[82]

В опубликованной в том же году статье для «Tiden» Викселль представил статистическую картину движения населения Швеции с середины XIX в. Он особенно подчеркнул падение рождаемости после 1880 г. Уменьшение размера семьи, полагал он, есть результат экономических сдвигов, связанный с изменениями в положении женщин, с выходом замужних женщин на рынок труда и низким уровнем детской смертности. Он прогнозировал дальнейшее уменьшение рождаемости, главным следствием которого будет ускорение старения населения[83].