Шведское огниво

– Я действительно сам выбрал его себе в наибы. Но утвердил это решение и выдал ему пайцзу хан. – Эмир отвел глаза и добавил негромко: – Так что он прав. Давай послушаем его. – И взглянул на Злата. – Тебе, как я понял, есть что сказать?

– Вчера ко мне обратился один человек, купец из Крыма. – Наиб заметил, что при слове «Крым» оба эмира напряглись. – Он попросил познакомить его с неким монахом, только что приехавшим в Сарай. Просьба показалась мне необычной, тем более что купец хотел сделать все тайно. Я бы, конечно, мог подумать, что речь идет об обычной торговой сделке – купцы ведь часто таят свои намерения. Но меня насторожило совпадение – этот человек совсем недавно хотел купить у менялы то самое письмо, из-за которого беднягу так несчастливо обвинили в измене.

– Вот как! – подался вперед сарайский эмир, и Злат понял, что попал в цель.

– При чем тут какой-то меняла?! – запротестовал Алибек.

– Может, ты и купца не знаешь? – участливо спросил Злат. – Его зовут Авахав. Он армянин из Сугдеи.

Кажется, только теперь этот заносчивый и самоуверенный петух с двумя перьями на голове понял, что имеет дело с достойным противником. Он нахмурился и надулся.

– Оказалось, речь действительно идет о торговой сделке. Только весьма необычной. Купец хотел продать монаху литовского княжича Наримунта. Откуда у купца княжич? Это не невольник, его на базаре не купишь. Да и монах его купил бы не для того, чтобы он в поварне ему дрова колол. Хотя, если честно сказать, я поначалу принял этого купца за обычного мошенника, который хочет обманом выманить из монаха деньги. Дело житейское, такое часто случается. Особенно с приезжими. Видимо, та же мысль пришла в голову и Алексию. Он потребовал сначала показать ему княжича. Выяснилось, что он знает его в лицо. Они договорились, что Наримунта привезут куда-нибудь в уединенное место, а меня попросили присутствовать при этом. Как представителя власти. Эта предосторожность показалась мне разумной, и я согласился. Предложил им для встречи постоялый двор Сарабая, куда мы и отправились с монахом. А через некоторое время после их встречи, на которую действительно привезли Наримунта, примчался этот самый купец и объявил, что княжич на обратном пути сбежал.

– Сбежал?! – снова вскочил Алибек. – Его похитили!

– Ты так искренне возмущаешься, что, похоже, и сам веришь во все это. Тогда, наверное, захочешь узнать, как все было на самом деле. Я успокоил купца, сказав, что не позднее чем утром беглец попадет в руки стражи. Ведь он даже не знает здешнего языка. Купец стал уговаривать меня сохранить все в тайне. Объехать потихоньку караулы и без лишнего шума отдать пойманного беглеца, чтобы никто ничего не заподозрил. Конечно, я отказался. Тогда он стал угрожать, что обвинит меня в похищении пленника. Что, как видим, и произошло. Правда, он прислал вместо себя эмира. На постоялом дворе Сарабая в последнее время разные чудеса творятся. Вот я и думаю: а может, это и не купец вовсе был, а могущественный джинн? Коли у него вельможные эмиры служат на посылках?

От такой дерзости Алибек только разинул рот и судорожно хватал губами воздух.

– Зачем ты его все время задираешь?! – в отчаянии закричал эмир Сарая. – Ты что, не понимаешь, кто перед тобой? Не на базаре же с носильщиками беседуешь!

– Посмотрим, так ли он будет весел в руках палача… – прохрипел Алибек.

– Посмотрим, так ли ты будешь грозен, когда дослушаешь эту историю до конца, – в тон ему отвечал Злат. Он повернулся к сарайскому эмиру. – Меня обвиняют в очень серьезном преступлении, поэтому цена моим словам сейчас невысока. Может, послать за этим самым Алексием и спросить его?

– Ты не хуже меня знаешь, что служителей церкви вправе судить только люди митрополита. У него на это есть ханский ярлык.

– Разве я сказал «судить»? Просто попросить рассказать, как было дело. Если ему нечего скрывать, конечно.

Эмир Сарая задумался. Мысль явно показалась ему разумной. Злат между тем продолжал:

– Кроме того, обо всем может рассказать сам Наримунт.

– Хочешь отправиться его ловить? – с подозрением прищурился эмир.

– Зачем ловить? Я же не зря говорил, что он долго не пробегает. Литовский княжич уже давно сидит под замком. Мне не хотелось будить его слишком рано, он ночью прятался в кустах, весь ободрался и устал.

– Где его схватили?

– Он пытался увести ночью с постоялого двора моего собственного коня. И смех и грех.

У эмира Сарая вырвался вздох облегчения. Он рассмеялся и вытер рукавом испарину со лба:

– То-то я не понимал: чего это ты улыбаешься? У тебя, оказывается, все уже готово. Похоже, уважаемый Алибек, твои люди тебя обманули, чтобы скрыть собственную оплошность. А ты, сам того не желая, обманул меня. – Кият хотел что-то сказать, но сарайский эмир жестом удержал его. – Пустое. Служба моя такая. Приходится и ночью из постели вылезать. Давай покончим с этим делом. Злат! Бери стражу и вези сюда этого пленника.

– Обвинение с него еще не снято! – запротестовал Алибек. – Как можно поручать ему это дело?

Хозяину такие речи пришлись не по нраву. Он поджал губы, но спорить не стал: