Шведское огниво

– Никому. Только тому купцу из Крыма. Три дня назад. На следующий день была суббота, потом Рош ха-Шана – Новый год, значит. Условились на понедельник. Как раз сегодня.

– Иди к смотрителю и узнай, приходил или нет. Если не приходил, жди до вечера. Тебе все равно дверь чинить. Потом дашь мне знать. На всякий случай составь опись похищенного. Мало ли… Нам здесь больше делать нечего. Что делать будем? – обратился наиб к своим юным спутникам.

– Этот самый купец письмо и украл! – взял быка за рога посланец Могул-Буги. И кивнул на Илгизара. – Правильно он говорит.

– Разве я сказал, что письмо украл купец? Я только спросил, почему Касриэль держал его в конторе.

– Тем самым указав конец ниточки, которая привела к купцу, – напомнил Злат. – Так что Сулейман, по большому счету, прав. Просто он, как всегда, торопится и пропускает неважные, на его взгляд, промежуточные звенья. Познакомьтесь. Это Илгизар. Он учится в медресе, а в свободное время исполняет при мне обязанности писца. Мой верный помощник. А это Сулейман. – Наиб улыбнулся. – Хотя он еле вспомнил это имя, которое получил от имама, превращаясь в правоверного мусульманина. В ставке Могул-Буги его, поди, никогда и не слышали. Ты кем был у эмира? Простым нукером?

– Стремянным! – гордо подбоченился юноша.

– Хорошее начало. Тем более что твой эмир скоро пойдет в гору. – Злат добавил: – Если не оступится где на неверном пути власти. – Эта мысль наложила тень грусти на чело наиба. – Мудрые говорят: имя есть знак. Коли так получилось, что под своим родовым именем ты попал в этом городе в беду, не будем его произносить, чтобы не окликать судьбу. Сарай позвал тебя мусульманским именем, пусть оно принесет тебе удачу среди его улиц.

Юноши молча пожали друг другу руки.

– Теперь мы должны решить, что нам делать дальше? Что тебе, Илгизар, говорит наука неверных аль-Джебра мудрого аль-Хорезми? Вычислять неизвестное через известное?

Польщенный возможностью оказаться в главной роли, юноша важно приосанился:

– Давайте перечислим известное. – Он выставил руку, приготовившись загибать пальцы. – Откуда начнем?

– Давай прямо отсюда, где сидим.

– Значит, с письма. Что мы про все это знаем? Некий человек привез его из Праги. Приняв все меры предосторожности, чтобы об этом никто не узнал. Почему и от кого он таился? В Сарае об этом письме знали только Касриэль и тот самый купец. А на следующий день, после того как о нем узнал купец, кто-то подал весточку Могул-Буге. Зачем? И почему именно Могул-Буге? Эмир принял весть очень близко к сердцу и сразу постарался завладеть этим письмом. Думаю, он хотел таким образом добраться до посланца. – Илгизар сделал паузу и разжал пальцы, со значительным видом оглядев собеседников. – Теперь самое интересное. Зачем было этому купцу выкрадывать это письмо, если буквально через полдня он получил бы его совершенно законно и спокойно?

От такого поворота Сулейман даже рот открыл. Так смотрят на уличного фокусника, когда тот вдруг вытаскивает яйцо из пустой шапки.

– Теперь вернемся к пропавшему человеку. Мы считаем, что он тот самый, который привез это письмо, пропал из запертой комнаты на постоялом дворе и не явился к отправлению на корабль. Хотя, если говорить строго, все это наши домыслы и допущения.

– Адельхарт был твердо уверен, что это одно и то же лицо. Иначе зачем бы он явился на постоялый двор?

– Если мы считаем, что тот же человек принес письмо Касриэлю, то он мог рассказать все любому, с кем общался за это время. То есть за целый месяц. Так что наш купец сразу же оказывается не единственным подозреваемым.

– Конец ниточки теряется в узелке, – печально согласился Злат.

– Значит, искать нужно людей, с которыми пропавший постоялец имел дело за этот месяц в Сарае. Но как?

Сулейман вытянул шею, как будто ожидая, что Илгизар сейчас вытащит из рукава живого зайца.

– За этим человеком следили люди эн-Номана, – вспомнил наиб. – Можно попросить его помочь. У него же тут какой-то свой интерес.

– Тогда мы получим целый клубок из десятков перепутанных нитей, каждая из которых может оказаться столь же ненадежной, как и нить, ведущая к крымскому купцу. Хотя сделать это, конечно, нужно. Это умножит количество известного. Пока же его количество намного меньше количества неизвестного. В таких случаях искусство вычислений бессильно.

– Среди этих ниточек есть одна очень интересная… – задумался Злат. – Вещи на корабле были заперты в дорожный сундук, а на постоялом дворе видели только две сумки. Кроме того, он где-то взял почтовых голубей.

– Есть еще те люди, что предлагали пятьсот иперперов Адельхарту, – поддержал шакирд. – Каждая нить – это дорога, по которой нужно идти, внимательно смотря под ноги и по сторонам, терпеливо собирая найденное по крупицам. Этот путь к знаниям так и называется: путеводная нить.

– Самый надежный.

– Как сказать. Среди этих нитей – много ложных путей. Которые ведут в никуда, обрываются, путают, петляют. А то и заводят в ловушку. Когда нитей слишком много, можно потратить целую жизнь, чтобы распутать их все. Порой даже больше жизни.