Швея из Парижа

Питер схватил ее за руку и потащил вниз по лестнице на кухню.

– Ты не знаешь о нем самого главного, – рявкнул Питер. Каждое его слово сочилось презрением. – Алекс Монтроуз – лучший из всех, с кем я работал. Я знаю его пять лет. Он отдаст жизнь за любого из своих людей.

– После того как нажрется виски до отключки и прикинется, будто ничего не случилось? Вы это имеете в виду?

– Я не знаю, что случилось прошлой ночью, однако за это несешь ответственность ты. – Питер бросал слова, как пули. – Ты пошла на квартиру матери без его разрешения. Ты завела его прямо в ловушку. А вот твоя мать сообразила, что нужно скрыться. Может, ты и не заметила, но война забирает у людей жизни.

– Моя сестра погибла на этой чертовой войне, – вспыхнула Эстелла. – Я очень хорошо знаю, как это бывает.

– А значит, надо думать о других, не только о себе. – Питер надвигался на нее, и у Эстеллы ноги приросли к полу. Она ненавидела этого человека; тот выставил ее слабой и уязвимой. – Алекс убьет меня за то, что я тебе это рассказываю. Но я расскажу, чтобы ты перестала прикидываться совершенно невинной и возлагать всю вину на него, – со злостью продолжил Питер. – Утром он вернулся за телом Лены и похоронил ее в саду. Затем послал троих человек, чтобы они сделали кое-что более важное, а именно подыскали нужные слова для твоей мамы. И лишь после того Алекс позволил чертову вертиго одолеть себя. Вертиго, или неодолимое головокружение, мучает его после приземления с неисправным парашютом, когда он чуть не погиб. Оно поднимает свои мерзкие щупальца, стоит Алексу взять на себя больше, чем он способен вынести.

Он сделал паузу, однако словесный поток еще не иссяк:

– Подумай вот о чем: сколько Алекс спал после приезда во Францию? Кто организовал вам поездку от Лиссабона до Парижа? Кто средь бела дня доставил в американский госпиталь агента со сломанной ногой и договорился, чтобы его подлечили и переправили дальше по маршруту? И все это в первые двадцать четыре часа после приезда в Париж! Такие вещи не происходят сами собой, Эстелла. Они произошли благодаря ему. Он организовывает наблюдательные пункты, систематизирует информацию, находит самые безопасные пути и постоянно передает сообщения французскому Сопротивлению, пока ты думаешь, вы все приехали сюда в отпуск. А сейчас Алекс лежит наверху; ему так плохо, что пошевелиться не может, и это закончится не раньше завтрашнего утра. Если он попробует встать, то комната начнет вращаться перед ним, опрокинется вверх ногами и ударит его по голове. Однако если ты предпочитаешь думать о нем как об эгоистичном пьянице, то скатертью дорога!

Болен? Алекс не может болеть. Он же неуязвимый, ему все нипочем. Однако непохоже, что Питер шутит. Эстелла попыталась что-нибудь сказать, но не смогла.

Питер проковылял к плите, вскипятил чайник и сделал чашку кофе. Затем налил воды и направился к лестнице. Все это время его слова крутились в голове Эстеллы, словно и ее настигло вертиго.

А ведь она и в самом деле думала только о себе. Побежала в мамину квартиру, несмотря на запрет Алекса. И там тупо послушалась консьержа и поперлась наверх. Даже не старалась напрячь мозги: а не ловушка ли это? И завела прямо в нее Алекса и Лену. А потом позволила Лене вытолкнуть себя в окно первой. Весь прошедший год ненавидела Алекса за то, что он был как-то связан с гибелью месье Омона и навсегда изменил жизнь Эстеллы. А еще за то, что вернул Лену к жизни. Однако больше она не будет испытывать неприязнь к Алексу. Никогда.

– Подождите! – крикнула Эстелла.

Питер остановился.

– Вы правы, – твердо заявила она. – У вас полно других дел. Например, покончить с войной. Скажите, что нужно делать, и я сделаю. Алекс меня возненавидит, но у него нет выбора.

Питер пристально посмотрел на нее, и Эстелла подумала, он так и не сменит гнев на милость. Все же она выдержала его взгляд, не желая сдаваться.

– Просто помоги ему справиться, – наконец ответил Питер. – Не разрешай двигаться. Заставляй пить воду. Его начнет тошнить, а ты отвлекай его, чтобы он удержался от рвоты. Не позволяй садиться или вставать, пока не станет лучше. Ты поймешь, когда этот момент наступит. Загляни в глаза; если зрачки дергаются, вертиго все еще не отступило.

– Хорошо. Давайте. – Она взяла из рук Питера воду и кофе. – Он сказал, здесь безопасно. Это верно?

– Да. Твой бывший консьерж следил за Жанной. Алекс это знал и пошел в клуб вместе с тобой, чтобы удержать от посещения квартиры. Однако я уверен: этот дом с твоей мамой никто не связывает.

Он пошел в клуб вместе с тобой, чтобы удержать от посещения квартиры. И снова она наделала ошибок! Снова оказалась эгоисткой! Если бы не безрассудство Эстеллы, смерть Лены можно было бы предотвратить. Именно она несет ответственность за гибель собственной сестры.

* * *

Разумеется, Алекс пытался протестовать – насколько было в его силах. Однако Эстелла не реагировала на его протесты.