Швеция. Гроза с Балтики

После инцидента с С-363 шведы несколько раз обнаруживали «русские субмарины» в своих территориальных водах. В феврале — марте 1984 г. во время очередного приступа «подводной истерии», в районе ВМБ Карлскруна шла очередная «охота за призраками». Советский МИД тогда сделал запрос: «Почему Швеция ограничивает применение военной силы против того, что считает Подлодками?» А Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю.В. Андропов передал шведам через президента Финляндии Мауно Койвисто буквально следующее: «Будем крайне удовлетворены, если вы используете против вторгающихся субмарин боевое оружие…»

Корреспондент агентства ДПА так описал эту «облаву»: «В течение 8 недель шведские вооруженные силы боролись с невидимым противником. 10 февраля на военно-морской базе в Карлскруне была объявлена тревога — якобы в связи с появлением подводной лодки. Во время охоты за этой лодкой были взорваны две мины по 200 кг, с торпедных катеров были сброшены 23 глубинные бомбы по 100 кг каждая, вертолеты прочесали район поиска, сбросив 25 бомб по 30 кг, береговая охрана бросила в Балтийское море около 50 гранат… Охота за подводной лодкой стоила приблизительно 50 млн крон. Главнокомандующий вооруженными силами Швеции Леннарт Юнг с разочарованием признал неудачу».

Весной 2000 г. бывший министр обороны США Каспар Уайнбергер заявил: «…подводные лодки НАТО регулярно действовали в шведских водах для проверки эффективности шведской противолодочной обороны». По его словам, НАТО проводило и должно было проводить проверки шведской обороноспособности регулярно и планово, исходя их сознания своей ответственности…

То же подтвердил и бывший глава британской военной разведки Джон Волкер, заявивший, что «НАТО позволялось некоторое количество “вторжений” в течение данного периода», а также бывший британский морской министр сэр Кит Спид, признавший, что для этих целей королевские ВМС использовали дизельные подлодки типа «Оберон» и «Пор-пойс». Они проникали в глубь шведских вод, «чтобы проверить, как далеко мы можем забраться, прежде чем шведы об этом узнают».

Находившийся в 1997 г. в Гётеборге капитан 1-го ранга Сергей Апрелев, член Ассоциации флотской прессы, разговаривал со шведскими офицерами, которые заявляли, что, конечно, многие Из них не верили, что такая старая подводная лодка могла выполнять секретную миссию в их водах, но, как признались они же: «…из госбюджета мы получили все, что просили, и даже больше».

Заключение

Границы державы Рюрика до сих пор точно не определены, и составляют предмет споров историков. Однако путь из «варяг в греки», включая устье Финского залива, в любом случае с IX в. жестко контролировался русами. В XI в. Русь вышла к своим этническим границам на западе и северо-западе, и русские князья не то что не вели, но и не собирались вести дальнейшую экспансию.

Совсем иная ситуация сложилась на севере и северо-востоке, где шла быстрая русская колонизация. Естественно, не обошлось и без стычек, иной раз кровопролитных. Но в целом русские шли не завоевывать редконаселенные земли угро-финнов, ненцев и других народностей, а занимали пустую экономическую и экологическую нишу.

В XII в. по наущению Рима немцы, шведы и датчане предпринимают наступление на контролируемые русскими земли в Прибалтике и Финляндии. Эти крестовые походы преследуют сразу три цели — обратить в католичество население этих территорий, как языческое, так и православное; создать плацдарм для дальнейшего наступления на Русь и взять под контроль русскую торговлю.

Ряд шведских, и наших либеральных авторов утверждают, что шведы хотели захватить устье Невы для воспрепятствования выходу в море судов русских и карел, которые де нападали на шведские земли. Но, увы, эти домыслы не выдерживают элементарной критики.

Господин Великий Новгород был купеческой республикой, а не Запорожской Сечью или Крымским ханством. Благосостояние Новгорода зиждилось на торговле, и новгородцы никогда не пытались вести агрессивные войны на западе. По этой причине республика не строила крепости в устье Невы и на берегах Финского залива, а вовсе не потому, что считала эти территории «ничейными землями».

Замечу, что археологические находки VIII — начала XIII в. на северном берегу Финского залива и в устье Невы почти не отличаются от находок в районах Старой Ладоги, Углича и Ярославля — там жили одни и те же люди — русы (русские).

Естественно, что экспансия шведов вызвала контрудар новгородцев, дравшихся за свою веру, за свою землю и свой основной источник дохода — торговлю. А вот римские папы, шведские короли и германские правители постоянно издавали многочисленные буллы, указы, грамоты, ограничивавшие, а то и запрещавшие совсем торговлю с Русью.

В начале XVIII в. Россия переходит в контрнаступление, но при этом ставит перед собой ограниченные цели — возвращение захваченных шведами русских земель, свободный выход к морю и безопасность русских границ. Все эти цели были достигнуты лишь через столетие — в 1809 г. На том раз и навсегда закончились русско-шведские войны.