Сиам Майами

— Излагаю главное: договор с Селестой — и ты диктуешь собственные условия. — Зигги едва не стукнулся головой о голову Барни, настолько плотной была обтекающая их толпа, стремящаяся к бару и в обратном направлении.

— Господа, — возвестила Селеста, подхватывая Барни под локоть и прижимаясь к нему, — время вышло!

Но расстаться с Мотли он не успел — раздались аплодисменты в адрес Сиам.

Барни стало стыдно. Он отвлекся на Мотли, на мисс Веллингтон и не слушал пения Сиам. Аплодисменты заставили его спохватиться. Он присоединился к остальным и так яростно захлопал, что чуть было не отбил ладони.

Мотли и мисс Веллингтон не отставали. Раздался скрип стульев — люди вскакивали из-за столов, чтобы работать ладонями стоя. К овациям присоединились даже те, кто отлучался к телефону и в туалет. Громилы в расстегнутых пиджаках покинули прокуренный кабинет директора, чтобы тоже всласть поаплодировать. Скрип стульев стал неотъемлемой частью шума, свидетельствующего о признании певицы. Люди устроили настоящую овацию, хлопали вовсю, не жалея ладоней.

Сиам изо всех сил улыбалась, кланялась, посылала воздушные поцелуи. Аплодисменты не стихали. Сиам настолько завела своих слушателей, что ей стало неловко, но это только усилило неистовство публики.

Барни начал проталкиваться к сцене. Не успел он пройти и метра, как Мотли сгреб его за плечо. Барни почувствовал себя в ловушке. Реши он продолжить свое движение в намеченном направлении — и, по-видимому, поплатился бы сломанной лопаткой.

— У Барни обязательно найдется для вас минутка, — сказал Мотли Селесте с почтительной улыбкой. Та зарделась.

— Я просто хотела, чтобы он как-нибудь послушал, как я пою.

— Послушает, — обнадежил ее Мотли. — Он беззаветно предан своим певцам. Когда наступит ваша очередь, он будет так же трудиться на вас.

С Мотли было трудно сохранить терпение.

— Я хочу, чтобы мой менеджер имел представление о моем голосе.

Барни склонил голову набок, чтобы слишком открыто не выказывать своего восхищения независимостью девушки. Он уже сожалел, что беседа приобрела некоторую жесткость. Готов был прославлять Селесту, требовавшую, чтобы к ней относились только так, как она того заслуживает.

— Я тороплюсь, — сказал Барни в свое оправдание. — Пришлите Зигги вашу пробную запись, а он передаст ее мне.

Мотли ослабил хватку, видя, что Барни готов к сотрудничеству.

— Давайте пообедаем завтра, — предложил Зигги Селесте, которая нехотя кивнула. — Барни свяжется с вами, как только прослушает запись.

— Да, — подтвердил Барни. — Вот только вернусь с гастролей.

Мотли двинул Барни в плечо. Удар был скорее угрожающим, чем дружеским, но на непосвященный взгляд казался знаком ободрения, каковым отчасти и был.

— Он вернется с гастролей гораздо раньше, чем предполагает, — сказал Мотли. — Малыш становится нужен все большему количеству людей. — Он сопроводил намек внушительным взглядом.

Когда Барни была предоставлена свобода продолжать проталкиваться сквозь толпу, Селеста, проводив его взглядом, спросила у Зигги:

— Вы сказали ему, что я собой представляю?

— Сказал, — со стыдом признался Зигги. — Все выложил: про папашу, про приданое, про бельгийские кружевные скатерти, про редкие испанские шали. Про ваш древний род, отмеченный разнузданной женской сексуальностью, последним и наиболее отчаянным образчиком коей являетесь вы сами.

Селеста улыбнулась.

— Это восхитительно — когда мужчина для разнообразия бежит не ко мне, а от меня.

— Завтра его ждет Уилдвуд.

— Дело не в этом, сами знаете. Они влюблены друг в друга?

— Вы же знаете Сиам… — Мотли пытался сбить ее с толку. — Кого она может полюбить?

— Его, — не задумываясь, ответила Селеста.

— Только не надо дурацких приступов паранойи.

Селесту непросто было разубедить.

— Сегодня от Сиам шли радиоволны. Их можно было почувствовать по всему залу.

— Это и есть талант. От настоящего таланта стены — и те взмокнут.

— Думаете, он мной займется? Мой голос действительно улучшился с тех пор, как вы слышали меня в последний раз.

— Займется, — заверил ее Мотли. — Он не так глуп, как мне поначалу казалось.

— Что заставило вас изменить мнение о нем?

— Думаю, он поймет, что вы — настоящий удар в солнечное сплетение.

— Благодарю за комплимент. — Она обвила рукой необъятную талию Мотли. — Угостите меня стаканчиком, Бочонок. — Она посмотрела на него откровенным взглядом. — Вы все равно спишете то, что на меня потратите.

Он схватил ее за обе руки.

— Если бы ваш голос был так же хорош, как слух!

Глава 16

На лестнице Барни задержала толпа почитателей Сиам. Одни упорно стремились наверх, к ней, другие, выполнив ритуал, уже спускались вниз. Барни медленно преодолевал ступеньку за ступенькой, все больше уставая от невольного общения с почитателями, которым отнюдь не было тошно в такой толчее. Поднявшись, Барни привстал на цыпочки, чтобы увидеть поверх волнующегося моря голов, втекающего в комнату Сиам, ее саму. Сиам плотно запахнулась в толстый махровый халат; она грелась в лучах славы, улыбалась, кивала, словно все это было игрой.

— Ну, что скажешь? — прокаркал ему в спину Мотли.