Сиамские близнецы

Князь Багратиони получил приглашение на музыкальный вечер в австрийское посольство, но был вынужден от него отказаться — он сам устраивал в этот день обед в своем поместье Бивер-хилл для молодых сотрудников штаба РОВС и лондонского отделения «Лиги по борьбе с III Интернационалом». Среди приглашенных был Роберт Дорн.

Дорн приехал в Бивер-хилл на автомобиле вместе с Борисом Лихановым и молодым князем Васильчиковым.

— Здесь Гольфстрим чувствуется сильнее, чем в Лондоне, — говорил Лиханов, выходя из машины. — Снега почти нет, травка пробивается, дышится куда легче. Устал я от дымов Ист-Энда.

— Скажи спасибо, что не живешь в Манчестере, — отозвался Васильчиков. — Я бывал там, — он выразительно покачал головой, снял шоферское кепи и пошел к дому. Дорн двинулся за ним.

— Дорогая княгиня, я приехал проститься, — заявил Васильчиков хозяйке дома. — Все. Еду в Россию.

Три девушки в белых вечерних платьях, стоящие рядом с матерью, переглянулись.

Мария Петровна всплеснула руками:

— Боже мой, Женя… Да как же ваша матушка, как старый князь?!

— Уверяют, что прокляли, — беспечно отозвался Васильчиков. — Но я не в силах переубедить их. Нам следовало бы всем заново родиться. Впрочем, я успел заметить, что немногие понимают мое стремление жить на Родине и приносить ей пользу в строительстве социализма. Образование у меня вполне достойное, я ведь инженер. А здесь у меня практически нет перспектив.

— Кто бы мог подумать! — воскликнула старшая княжна Валентина. — А я считала вас бальным танцором и только… Давайте, мсье Эжен, заключим… как это? Стало крайне модно… Фиктивный брак! Тогда вы увезете меня в Москву. Я так хочу в Москву я ведь там выросла, помню все хорошо, и храм Христа Спасителя, и Большой театр, и Нескучный сад… Да вот папенька… Не отпустит.

Молодежь рассмеялась, но мать строго посмотрела на Валентину:

— Какой стыд! Пожалей мои уши.

— А я Москвы не помню, хотя тоже родилась там, — примирительно сказала младшая, Нина. — Юля, да и ты, наверное, помнишь Петербург и Москву едва-едва… — обратилась она к сестре. — Так что будем считать, господа, наша Родина далеко, а дом здесь… Сейчас и не модно быть патриотом, границы сдвигаются и меняются по воле политиков. Была раньше Австро-Венгрия… А теперь? Я даже не берусь перечислить все возникшие государства! Или… Была Ижорская и Чухонская земля. Теперь — государство Финляндия. И нет форта Гельсингфорс, есть Хельсинки.

— О, молоденькие девушки пытаются рассуждать о политике? — раздался голос Багратиони, он входил на веранду с тремя офицерами. — Пять часов. Пора к столу. Господин Дорн… Наш новый гость уже представлен дамам? — он подошел к Дорну. — Господин Дорн, лесопромышленник. Прошу любить и жаловать. Господин Дорн, вам не скучно среди чисто русских проблем — Родина, патриотизм, сменовеховцы, младоэмигранты?… Наше здешнее общество кипит этими проблемами. Борис, — обратился к Лиханову, — вы уезжаете или нет?

— Не думаю, — сухим резким тоном ответил Лиханов, — что от моей руки погибло больше красноармейцев, чем их было повешено генералом Слащевым. Однако ему разрешили вернуться чуть ли не в двадцатом году.

— Может быть, вас задерживает английская сторона?

Черты лица Лиханова разгладились:

— Вот и я думаю, князь, англичане мудрят. Поэтому решил ехать к брату двоюродному, Андрею, в Вену. У него самого визы тоже пока нет, но есть знакомства. Да и вдвоем всегда легче в тяжелую минуту.

Генерал Шатилов бросил на Лиханова неприязненный взгляд:

— Не думаю, поручик, что вам с кузеном будет легко в ту минуту, когда вас обоих потащат в чрезвычайку. Торопитесь. А вот мы с его сиятельством, — генерал улыбнулся Багратиони, — подождем-с. Окрепнут противоборствующие большевизму силы, и, даст бог, мы вернемся в свои усадьбы. А пока… Недавно я узнал о судьбе отца Флоренского. Он на Соловках. А как инженер отец Павел куда сильнее мсье Эжена. — Шатилов насмешливо потрепал по плечу Васильчикова. — Однако Совдеп пренебрег пользой, которую преподобный Павел мог бы принести строительству социализма.

— Ах, боже мой, какой ужас, — вздохнула Мария Петровна и, чтобы разрядить напряженность, поспешила пригласить гостей к столу — Шатилов явно не учел настроение собравшихся.

Пожалуй, давно уже Роберт не видел столь щедрого угощения. Закуски, пироги, заливные, салаты на все вкусы. У англичан садишься за стол, украшенный только посудой да цветами, и ждешь, пока лакеи не разложат по тарелкам первую смену блюд. Возникло забытое ощущение праздничного изобилия… Когда мальчишкой, бывало, проснешься утром от запаха пекущихся пирогов и с замиранием сердца понимаешь, что сегодня праздник.

— Мистер Дорн, покушайте, — услышал он голос Марии Петровны, — расстегаи, это такие русские пироги, очень вкусно… Или вот грибы, белые маринованные грибы…

Дорн взглянул на Багратиони: удивительный человек, зачем он избрал такой броский способ их публичного сближения? К чему это застолье?

— Мсье Васильчиков собирается работать на советском заводе или в наркомате? — продолжала Юля начатый разговор.