Сиамцы

И тут в голосе следователя впервые промелькнула живая эмоция, почти детская обида:

— Например, если вы считаете, что у вас кто-то вымогал деньги…

— Слушайте, — взмолилась Лиза, — не собираюсь я ни на что жаловаться! А ролик этот… Ну, дочь у меня подросток. У нее максимализм в голове. Да еще любовь бестолковая… Вот у вас дети есть?

Следователь, который все это время не отрывал взгляда от посетительницы, что-то для себя решил и окончательно перешел на человеческий тон:

— Двое у меня. Старшей десять, младшему пять.

— Ну, значит, у вас еще всё впереди. Нет у меня никаких жалоб. Могу расписку написать.

Это предложение на миг заинтересовало хозяина кабинета, но он тут же взял себя в руки и покачал головой:

— Ой, давайте без лишних движений. Вы напишете расписку, что нет претензий, а начальство у меня начнет выяснять, а что за претензии могли быть. И так уж…

Следователь оборвал себя и протянул руку:

— Давайте я вам повестку отмечу.

Следователь подписал повестку и попросил:

— Кстати, возможно, вас будут журналисты всякие расспрашивать…

— Я скажу, что вы очень хороший человек и что это было недоразумение! — ответила Лиза.

Следователь улыбнулся:

— Так тоже можно… Хотя лучше бы вообще ничего им не говорить… А хотите, я покажу, как выйти из прокуратуры через служебный подъезд? Чтобы с журналистами не встретиться…

Геула уже начала беспокоиться, когда ей позвонила мама:

— Встретимся у метро. С журналистами не говори, ладно? И кстати, твоя Оксана Витальевна оказалась очень хорошим человеком. Она заявление сама забрала!

Геля отключила телефон в некотором обалдении.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Ян. — Мы победили?

— Я не поняла… Оксана заявление забрала…

— Нас испугалась! — заверил Ян.

*

Гелина мама уехала в репетиторский центр работать, а Геула с Яном этого толком не заметили: болтали как сумасшедшие. До них дошло, что опасность миновала, Елизавете Сергеевне ничего не угрожает, «Сиамцы» своим роликом подняли реальную волну.

— Там просмотров за десять тысяч, — хвастался Ян. — Но это фигня! Ты хоть раз помнишь, чтобы после какого-то из наших сюжетов люди в реале что-то делали? Мы круты: я и ты! О! Я поэт!

— Ага, — кивнула Геула, — жаль такой канал убивать.

У Яна моментально погасли глаза.

— Ну да, — сказал он. — Но нельзя же не закрыть… Ты уедешь… Я остаюсь…

— Да, нельзя.

— Надо закрыть.

— Придется.

Квартал прошли молча.

— Слушай, — предложила Геула, — но ведь жалко же отказываться от такого раскрученного ресурса!

— Жалко, — в голосе Яна слышалась надежда, — но ты же уедешь…

— Давай разделим канал! Запишем ролик, в котором сиамцы разделятся. Ты себе оставишь «Сиамтуб», а я открою… ну… «Сиамкатуб»… или как-то так…

— Можно, конечно, — надежда в голосе Яна стремительно затухала, — но это несправедливо. У меня останется раскрученный канал, а у тебя… Да и не в этом дело. Не хочу так.

Геля кивнула. Она и сама понимала, что предложение глупое. Просто ей тоже очень не хотелось закрывать канал.

— Но ролик про разделение сиамцев мы снимем, — сказал Ян. — Будет эффектный финал. Поехали ко мне.

*

Ян в последний раз пересмотрел ролик, который монтировал всю ночь.

— Мы провели операцию по разделению, — говорил Ян на экране, — это было сложно.

— Но теперь мы два разных человека, — уверенно вторила ему Геула.

— Теперь мы можем жить отдельно…

— Даже в разных городах…

— Теперь мы сможем вести два разных блога!

Дальше на экране замелькали смешные фотографии.

— Теперь я могу танцевать!

Фото танцующей Геулы.

— А я могу не танцевать!

Фото Яна, спящего на пляже.

— Теперь я могу смотреть биатлон!

Фото Яна перед телевизором.

— А я не смотреть биатлон!

Фото Геулы на дереве.

— Врач говорит, что операция прошла удачно, но возможны некоторые осложнения.

— Говорят, если мы будем отдаляться друг от друга на расстояние больше десяти километров, возможно замедление сердцебиения, а в тяжелых случаях опасное для жизни падение давления.

Ян нажал на кнопку «Добавить видео» и уставился на индикатор загрузки.

Последняя фраза ролика казалась ему сейчас слишком пафосной.

«Чушь какая, — подумал Ян, — какое еще замедление сердцебиения? Что за трагедь? Вот возьму сейчас и уеду куда-нибудь! И никакого замедления не будет!»

Ян вскочил и принялся запихивать учебники в рюкзак. В комнату заглянула мама.

— Ты куда? — удивилась она.

— К бабушке! — ответил Ян. — Буду к экзаменам готовиться!

— А мы разве мешаем?

— Очень!

Закрыв за сыном входную дверь, Варвара вернулась в гостиную, где муж щелкал каналами.

— Ян к твоей маме поехал, — сказала она.

— А что случилось? — насторожился Станислав. — Маме плохо? А почему она мне не позвонила?

— Да все у нее хорошо. — Варя села рядом с мужем. — Это Яна инициатива.

— Да ну? — удивился муж.

— Говорит, ему там легче к экзаменам готовиться.

— Может, и легче, — пожал плечами Стас. — Бабушка сейчас, скорее всего, на даче торчит, он один в квартире будет.

Варвара встрепенулась:

— Точно! Илоны Эдуардовны может не оказаться дома! Надо ей позвонить!

Муж поймал ее за руку и усадил на место.

— Сам разберется.

— А что он там есть будет? — не могла успокоиться Варя.