Сибантийский транзит

По лицу продолжала струиться не только кровь, но и слезы. Анджею очень не хотелось, чтобы это видел Толлер, но возобновившаяся боль в ребрах словно открыла кран с соленой влагой. Анджей яростно замотал головой, еще раз попытался утереться о рубашку, потом наладил дыхание. Вдох, медленный выдох. Вдох, медленный выдох. На вдохе втянули силу, на выдохе направили ее в место боли, как говорил старый Юнь Ло. После четвертого раза боль стала меньше.

Толлер наблюдал за дыхательными упражнениями с одобрительным интересом, а потом достал из ящика стола новый носовой платочек.

— А еще я хотел бы знать, чем это таким интересным вы занимались с молодой сеньоритой в городе!

— Я ходил в посольство и в Дом связи! — бесцветным голосом сообщил Анджей. Боль приутихла, но не исчезла.

— Это я уже слышал! Я хочу знать, чем вы занимались на самом деле! — из-под бульдожьих щек пролаял Толлер.

— На самом деле мы занимались любовью! — яростно выкрикнул Анджей. — На клумбе в храме Драконов! Проклятые ормигасы хватали нас за пятки, но мы отбрасывали этих тварей и продолжали любить!

Толлер радостно расхохотался, запрокинув голову назад и встряхивая складками щек. Смеялся долго, даже вспотел, поэтому взял со стола новый платочек, вытерся и кивнул карабинерам. Левый отвел руку для удара, но тут с грохотом рухнула стена с зарешеченным окошком, полетели битые кирпичи, мигнув, погасла все еще висевшая в воздухе карта Альвэры, и в образовавшемся проеме появилось нечто!

Это нечто, напоминавшее шкаф с клешнями, просунуло одну из них в комнату, мимоходом разнесло на куски стол, как котенка отшвырнуло в сторону капитана Толлера, разбросало карабинеров, а потом обхватило Анджея за те же многострадальные ребра и поволокло прочь. Карабинеры, на ходу вскидывая отставленное во время допроса оружие, открыли огонь, но, настроенные на человека пули, со звоном отлетали от металлической оболочки чудовища.

Истерически взвыла и тут же заткнулась сирена. Заткнулась оттого, что следующий удар клешни разбил наружную стену ограждения вместе с протянутыми по ней проводами. Над Форталесом уже опустился вечер, поэтому зажженные по периметру тюремного двора прожектора, разом погасли.

В полутьме было видно, как металлический монстр вроде бы протискивается через пролом наружу, но когда карабинеры включили автономное освещение, оказалось, что гигантская машина не покидала двора или же успела вернуться обратно. Огромный и безобразный шкаф на гусеницах, но с клешнями искорежил два грузовых мобиля прежде, чем карабинеры перепрограммировали оружие, и пули принялись прожигать борозды в металлической оболочке. Однако, робот, казалось, вовсе не обращал на это внимания. Следующей его целью были гаражи. Без особого труда разворотив очередную стену, он въехал на первый ярус, и принялся методично крушить мобили тюремной администрации.

Взбешенный Толлер отдал приказ, и по гаражу ударило орудие с крепостной стены. Снаряд взорвался, обрушив перекрытия первого яруса, робот провалился на второй, забуксовал в обломках, но не угомонился, а принялся с ревом мять клешнями все, до чего мог дотянуться. Над провалом столбом поднималась пыль. В лучах автономного прожектора с вышки и двух ночных светил Сибанта, спутников — Нэра и Доры пыль серебрилась, напоминая снег.

Карабинеры оцепили провал, однако близко никто не подходил. Хотя робот еще ни разу не выстрелил, но твердой уверенности в том, что он не вооружен, не было. Тюремная охрана вообще ни во что не вмешивалась, усилив посты во внутренних коридорах здания.

Из Супериора пришло распоряжение как можно скорее покончить с беспорядками. Консул Вебер рвал и метал, обвиняя Толлера в халатности. Два террористических акта за один вечер — это уже слишком! Разгром Эспехо и бой во дворе тюрьмы — это может стать началом заката карьеры Толлера, если он еще этого не понял.

Толлер выслушал вопли консула совершенно спокойно и нажал кнопку «отбой».

— Еще раз потревожишь меня по пустякам, пойдешь охранять порт! — сказал он адъютанту и бросил рацию ему в руки. — А пришлите-ка мне сюда специалиста по телеметрии!

25

Эшик

Когда над горизонтом поднимаются Дора и Нэр, и их голубовато-белесый свет наполняет окрестности, мне временами хочется плакать. Это у таншайвов в крови! На самом деле, душа у нас тонкая и чувствительная. Когда-нибудь я уйду от Идальго, стану странствующим актером и буду играть королей… В крайнем случае королевских поваров! Что может быть прекраснее, чем служба на королевской кухне?! С утра встал, и вдыхаешь ароматы специй, а потом поджаришь бифштекс, в смысле, приготовишь королю бифштекс…

А тут, ни сна, ни отдыха! Они Арека, коня, жалеют больше, чем меня! Арека даже не в конюшню поставили, Арека к соседу перегнали! А Эшик, давай садись за руль баги! Сам, правда, тоже взгромоздился на багу, как будто это пристойно в его возрасте и при его титуле! Эх, дон Альбарес, дон Альбарес, до седых волос дожил, а все из себя мальчишку корчит!