Сибантийский транзит

Все нормальные таншайвы мирно отдыхают в своих постелях, и только я постоянно кого-то спасаю! Почему я вообще должен спасать этого бесхвостого, который шагу ступить не может, чтобы не сделать проблему любому, кто находится с ним рядом?!

Только выбрались на сушу, так он вздумал с аквой заигрывать! Меня чуть кондрашка не хватила, когда я увидел, как он руки задирает! Это же надо додуматься: приглашать акву подняться на поверхность воды, чтобы там предаться любви?! Извращенец!

Хорошо еще, что аква опешила. Видимо, ни один наземный ей еще такого не предлагал. Я схватил своих последних смикриков, прыгнул метра на полтора сразу с испугу, отпихнул бесхвостого и заверещал:

— Простите моего друга, дочь воды! Он страдает от сердечной раны! Позвольте мне загладить его вину и подарить вам этих чудесных жирных смикриков! В знак дружбы!

Однако хвостатая стерва продолжала рассматривать чужака, не выпуская из руки рыбу-убийцу. И мне трудно сказать, сравнивала она его со своими ухажерами или же просто уточняла упитанность!

Я чуть не облысел от волнения, пока она, наконец-то, выбрала смикриков. Я, как последний дурак, впихнул свой обед в водяной шар, да еще и присел, намекая на глубину и искренность дружеских чувств. Аква опустила рыбу, подняла смикриков и тут сунула в рот. Я должен был смотреть, как она жует, отщипывая кусочки своему живому оружию. Чешуя, у нее и у убийственной рыбы была совершенно одинаковой! В одном инкубаторе их, что ли, производили?!

Дожевала, еще раз посмотрела долгим взглядом на чужака, скользнула в своем шаре к остаткам причала и плюхнулась в воду, только брызги полетели. А потом не поленилась высунуться еще раз, уже без шара, все сравнивала, наверное! Слава Большому Ги, уплыла все-таки без потасовки.

28

Анджей не понял, почему таншайв заходится в стрекоте. Только когда Эшик успокоился и перешел на космолингву, он понял, что водяная девушка истолковала его поднятые руки весьма превратно.

— Впрочем, может, это и к лучшему! Так она бы тебя точно грохнула, а так еще и задумалась! Пошли заводить мотор, нам еще ехать километра два.

В этот раз бага действительно завелась. Усаживаясь позади Эшика на сиденье, Анджей еще раз оглянулся, и ему показалось, что голубоватое свечение еще совсем недалеко от причала.

— Вы с ними воюете? — спросил он, когда бага вскарабкалась наверх по дороге, и река осталась далеко внизу.

— Когда как. Смотря с кем. У них разные племена. С кем-то воюем, с другими в мире. Но все равно, никогда не пытайся подходить к ним без оружия! Увидел, упал на землю, переждал, поднялся. Если бы то была не она, а он, валялся бы ты уже с перегрызенным горлом! У них эти рыбы хуже огнестрельного оружия! Хорошо еще, что летят недалеко.

— А что за шар? Скафандр?

— Вода! Аквы умеют управлять поверхностным натяжением воды. По земле катятся, как шарики ртути. Ртуть видел?

— Видел, — Анджей понял, что еще немного, и он заснет не хуже ормигаса. А тогда вообще можно свалиться с баги, поэтому он больно ущипнул себя за руку. Не спать!

29

На короткое время Эшик включил реактивный двигатель. Но тут же заглушил, едва по обеим сторонам дороги замелькали полуразрушенные строения.

— Это что?

Ни огонька, ни человека. Где-то просто огромные кучи из битых камней, арматуры и щебня. Где-то многоэтажки темнеют пустыми глазницами выбитых окон.

— Это старый Форталес! До землетрясения! Сейчас у нас не строят многоэтажки, а первопоселенцы пытались. У нас, чтоб ты знал, гравитация нестабильная и с тектонической деятельностью все очень интересно. То трясет, то не трясет, то извергается, а то проваливается. И приливов наших ты еще не видел.

«Да век бы их и не видеть!» — хотелось крикнуть Анджею, но он все же смолчал.

Две луны следили с небес, как бага протарахтела среди куч битого кирпича и уцелевших электрических вышек. Остановились возле рухнувшего дома. Два нижних этажа уцелели, а над ними торчали руины стен, изрядно оплетенные растительностью.

— Вот мы и дома! — Эшик заглушил мотор, ласково похлопал пятерней по сидению. — Домчали, как ветер!

Анджею почему-то казалось, что у ветра не бывает мокрых ботинок, и на шее не болтаются гигантские лохматые муравьи. Но он опять-таки оставил свое мнение при себе.

Багу загнали под деревья, набросив сверху пластиковый чехол.

Поеживаясь от ночного холода, Анджей ждал, когда Эшик определится на местности. Таншайв долго бродил вдоль стены дома, чуть ли не обнюхивая фундамент, переставлял какие-то обломки, потом вдруг с грохотом исчез. Когда Анджей уже решил, что лемура придется вытаскивать из какой-нибудь щели, отворилась еще невидимая дверь, и на тропинку упал луч света.

— Заходи! — крикнул Эшик. — Нас уже ждут здесь!

Тускло горел фонарь, за которым уходили в темноту стены огромного подвала. Фонарь держал в руке одетый в мешковину кочевник. В мешковине были прорезаны отверстия для головы и рук, а вокруг пояса был обернут кусок многожильного кабеля. Пучок разноцветных жил свисал наподобие бахромы.