Сибантийский транзит

Анджей тоже сел и почувствовал, как слегка поддувает спереди. Здесь можно было сидеть, как в кресле, потому что впереди опора заканчивалась, и можно было болтать ногами. Сидеть в воздухе над двадцатиметровым обрывом и болтать ногами! Именно этим Шаннуир сейчас и занималась: сидела и болтала ногами, пританцовывая на месте, и лукаво поглядывала на него.

И тогда Анджей не выдержал: привлек ее к себе и впился губами в губы.

— Я не смотрю! — закричал откуда-то сзади Эшик — Но лучше бы и не видел!

Шаннуир на мгновение крепко прижалась к Анджею, но через секунду вырвалась, а просто приложила его руку к своей щеке и погладилась, как кошка.

— Зачем ты это делаешь? — спросил Анджей, неопределенно кивая куда-то в сторону обрыва. — Хочешь, чтоб я себе шею свернул?

— Хочу, чтобы ты на это посмотрел! — просто ответила девушка.

Тогда Анджей отвел взгляд от ее лица и увидел, как два сибантийских солнца освещают пространство, отражаются в крышах далеких домиков, как встает на горизонте мираж, в котором набегают на берег неспешные волны. Как плетется внизу одинокий и совершенно «ничей» тремпаро. Как, переставляя узловатые корни, перебираются на другую сторону улицы бродячие деревья…

— Вы что, до ночи здесь застряли? — почему-то скрипучим голосом крикнул сзади Эшик. — А я вот все расскажу Идальго!

Шаннуир нахмурилась, отодвинулась и встала. Анджей тоже нехотя поднялся, повернулся и сорвался! Тело ухнуло вниз, но руки привычно схватились за опору, мышцы напряглись в судорожном желании выжить.

— Закрой глаза! — крикнула Шаннуир.

Анджей зажмурился и начал медленно подтягиваться.

— Я не могу тебе помочь! Почувствуй температуру!

Взобравшись обратно на опору, Анджей подождал, пока перестанет бешено колотиться сердце. Откуда-то снизу шло тепло. Он опять сделал шаг, потом второй и пошел, не открывая глаз, но чувствуя, как рядом перепрыгивает с одной невидимой опоры на другую Шаннуир. Потом она схватила его за руку, Анджей открыл глаза и понял, что они уже стоят на дороге за несколько метров от пустыря.

Подошел Эшик, размахнулся и крепко приложился ладонью к упруго обтянутому бриджами заду дочери короля.

— А это тебе шлепок от меня! — мрачно сообщил он. — Раз ты их так любишь! Будешь знать, как издеваться над гостями!

94

Эшик

Я остановил мобиль подальше от дверей «Астреллии». В прошлый раз, когда сюда заезжал позавтракать, из зала этого вертепа порока вырвалась толпа пьяных панголов и изрешетила казенную машину. Идальго потом долго пенял мне, чтоб я не смел ездить на государственном мобиле по личным делам. Помилуйте, с каких пор завтрак — это мое личное дело?! Даже смикрику понятно, что голодный таншайв не может полноценно выполнять обязанности секретаря! А без секретаря эффективность внутренней политики дона Альбареса понизится в разы!

Но сегодня я оставил мобиль под присмотром сонного тэртли, чей горб был щедро украшен рекламой охладителей (надо сказать Идальго, чтобы оштрафовал эту компанию — у них терморегуляторы паршивые!), и повел оживленно болтавшую парочку в «Астреллию».

Когда я удалюсь от государственных дел и открою пару-тройку ресторанов, то постараюсь, чтобы атмосфера в них не была столь унылой, как в этом скопище металлолома. Хозяин «Астреллии» Джуан Ру-Гарсиа почему-то решил превратить ресторанный зал в выставку достижений астрельской технологии. Он развесил по стенам всякую дребедень, которую горожане повытаскивали из раскопок, под потолком пустил летать Исчезающую птицу, а стойка бара у него периодически поднимается в воздух вместе со стульями. Это же надо додуматься?! Человек (или даже пангол) немножко выпьет, и без того с трудом удерживает равновесие, а тут его еще и раскачивают в воздухе! А Птица, так называемая? Сидишь, ни о чем не подозреваешь, ешь рагу, а тут у тебя из-под стола вдруг крылья выпархивают! Она же, дрянь такая, реально исчезает и появляется абсолютно в любом месте! Ладно еще, когда, взлетая, подол какой-нибудь дамочки задерет — это еще куда ни шло, но, если бокал со столика утянет, и лови ее потом по всему залу! Понятно, что она не живая, и вино не вылакает, но обидно же — мечешься, как дурак, народ вокруг радуется, а между тем, за вино деньги плачены!

Даже странно, что ресторан до сих пор не прогорел, а вовсе наоборот! Обворовывали, правда, раза два, конкуренты, но Ру-Гарсия каким-то образом своей птичке оригинальную программу вставил. Если заведение чужое, то Исчезающая не только сразу же оттуда сматывается, но перед этим умудряется все вокруг перемазать липкой дрянью с омерзительным запахом. Так что Птицу воровать перестали, а остальное добро можно легко заменить на новое, благо в городских карьерах и свалках всякого хватает.

— Привет, Джуан! — поздоровался я, едва мы переступили порог.

— Привет, Эшик! Здравствуйте, сеньорита Альбарес и вы, сеньор!