Читаем Сибирь, союзники и Колчак т.2 полностью

Признав адмирала Колчака и его правительство, Деникин командировал в Париж трех членов состоявшего при нем Особого Совещания (соответствовавшего Совету министров), кажется, генерала Драгомирова, Н. И. Астрова и профессора К. Н. Соколова. В ряде телеграмм эти делегаты по поручению Деникина изложили в основных чертах устройство власти на юге России. Там было, в общем, то же, что и в Сибири, с тем только отличием, что начало диктатуры было проведено полностью. Министров не существовало, не было и Совета министров, было только Совещание. Но так как членам Совещания были присвоены права министров, а на обсуждение Совещания, по Положению о нем, должны были поступать все законодательные предположения, то различие, в сущности, было чисто внешнее. Были у Деникина и присутствия Сената, и церковное совещание с правами Синода.

Но зато была там одна роковая особенность, которую Сибирь изжила еще при Директории — это областные правительства, а именно казачьи — донское, кубанское, и национальные — Грузия, Азербайджан (татарское), наконец, новоявленное украинское, которые, по программам 1917 г., требовали федерации. Все эти правительства находили опору в населении, ожидавшем, что федерация даст возможность прекратить войну. Кубанские честолюбцы мечтали о власти, а кубанские казаки — о мирной жизни. Независимая власть обещала мир.

Так зрело предательство в тылу Добровольческой армии, питаясь бреднями социалистических партий, властолюбием и нетерпимостью их вождей.

Но было в Добровольческой армии и нечто другое, о чем нам не сообщали делегаты из Парижа, точно также, как не сообщал им об этом Сукин относительно Сибири. Я имею в виду деморализованность агентов власти. В апреле 1919г. Деникин поручил сенатору Таганцеву (сыну профессора) произвести ревизию интендантства. Грабеж был и там распространенным явлением. Пьянство, порки, погромы (этого, по крайней мере, у нас не было) составляли бытовое явление.

Так же как и в Сибири, освобожденная территория была распределена между сатрапами-главноначальствующими, которым были подчинены губернаторы. К губернаторам власть должна была переходить полностью только «после ликвидации гражданской войны в губернии» (ст. 9 Положения 6 марта Собр. Узак. Особого Совещания, № 2). Компетенция военных судов была определена очень широко.

Каким знакомым показалось мне все это законодательство. Как ярко я себе представил видных юристов, которые, облепив Деникина, писали для него законы, отличавшиеся стройностью, легкостью изложения, полнотой регламентации и последовательностью, но были лишены смелого творчества. То же самое делали и мы возле Колчака, иногда даже с не меньшей талантливостью, чем у Деникина, и уже, во всяком случае, с большей плодовитостью. Мы написали законов раз в двадцать больше.

Злой рок — везде одинаковая мертвечина, юридический шаблон, отступать от которого не хватало вдохновения. Только сейчас, после всего пережитого, я ясно сознаю, что было нужно. Тогда, совершенно неподготовленные к роли, которая выпала на нашу долю, мы, юристы, не умели творить. Осторожно и, пожалуй, бессознательно мы нащупывали при Сибирском Правительстве новые формы и жили, не подчиняясь указке старого Свода законов.

Но пришла Директория, привела с собой деятелей старых порядков и возродила старые правовые формы. Авксентьев считал себя преемником Петрограда, стремился воссоздать петроградские министерства. Вновь открыт был том 1 -й Свода законов. Юристы Директории поразили меня при переговорах об образовании власти своими ссылками на прежнее Положение о Совете министров. В одном из первых же заседаний нового правительства было поручено Тельбергу разработать новый закон о Совете министров. Но этого сделано не было. Реставрация отживших форм дала себя знать. Пропитанный насквозь формальным мышлением, Тельберг только содействовал укреплению тех вредных начал, которые принесла в Сибирь Директория.

Начиная с организации центральной власти, они распространялись на весь государственный аппарат, сверху донизу. Суд, губернское правление, полиция — все оставалось в прежнем виде. Для каждого нововведения нужно было пускать в ход весь сложный механизм законодательства. А жизнь требовала свободного творчества, приспособления к местным условиям и людям, гибких норм и только руководящих указаний центра.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Палеолит СССР
Палеолит СССР

Том освещает огромный фактический материал по древнейшему периоду истории нашей Родины — древнекаменному веку. Он охватывает сотни тысяч лет, от начала четвертичного периода до начала геологической современности и представлен тысячами разнообразных памятников материальной культуры и искусства. Для датировки и интерпретации памятников широко применяются данные смежных наук — геологии, палеогеографии, антропологии, используются методы абсолютного датирования. Столь подробное, практически полное, обобщение на современном уровне знания материалов по древнекаменному веку СССР, их интерпретация и историческое осмысление предпринимаются впервые. Работа подводит итог всем предшествующим исследованиям и определяет направления развития науки.

Александр Николаевич Рогачёв , Борис Александрович Рыбаков , Зоя Александровна Абрамова , Николай Оттович Бадер , Павел Иосифович Борисковский

История