Читаем Сибиряки полностью

Сибиряки

— Но ведь я тоже вчера из Усть-Кута, Наум Бардымович. А заместителей у меня — ты да Гордеев. И того ты от меня прячешь.

7

Несмотря на поздний час, Поздняков вернулся в управление: слишком мало времени осталось на канцелярские дела. Только и успевал справляться с ними после дневных хлопот, бесконечных телефонных звонков и поездок.

В кабинете, на приготовленной заботливой секретаршей аккуратной горке бумаг лежал почтовый воинский треугольник. Крупный знакомый почерк бросился в глаза Позднякову, заставил его забыть все…

«Здравствуй, Алеша!

Как мне еще от тебя скрыться? Не сердись на меня за мое молчание, но иначе я не могу. Я не ответила бы тебе и сейчас, если бы не получила письма Романовны. Спасибо тебе, мой добрый друг, за заботу о моем единственном на свете родном человеке…»

«Единственном! — горько усмехнулся Поздняков, перечитав строчку. — А я кто же?..»

«…Как тебе в конце концов не надоело болтаться одному, без семьи да еще в такое тяжелое для всех время! Хоть бы о детях подумал. Представляю, как мучается сейчас твоя жена, одна с двумя детьми, целые дни и ночи, выходные и праздники…»

«Выходные на воскресниках, на работе», — мысленно поправил Поздняков.

«…Очень жаль, что тебе удалось узнать мою почту, но имей в виду: ни одного твоего письма я больше не прочитаю…»

«Прочитаешь!»

«…Какая я тоже свинья по отношению к Клавдии Ивановне, к тебе самому, что не выпроводила тебя сразу же за дверь, как только ты заикнулся о моем возвращении…»

«Ты же выпроводила меня, Оля. А потом сама ждала, когда я позвоню снова».

«…Кстати, почта моя меняется…»

«Ничего у тебя не меняется. И сама ты не меняешься, даже к Луневу: по-прежнему его водишь за нос».

«…Прощай навсегда. Забудь все и возвращайся к семье. Это моя последняя просьба.

Ольга.»

Поздняков еще раз перечитал короткое неласковое письмо Ольги, откинулся в кресле. В том, что Ольга хочет забыть его, вернуть к семье, письмо не убедило Позднякова, а скорее заставило усомниться. По крайней мере ясно вполне, что Ольга все еще борется с собой, со своей ненужной щепетильностью, мешающей ей дать волю иным, истинным чувствам. Надо помочь ей побороть эту ее гордыню. Но как? Как это лучше сделать? Вернуть ее в Иркутск?.. Поздняков жадно вцепился в эту случайно пришедшую ему мысль. Вернуть — ведь это не так уж невозможно, тем более такого хирурга, как она, да еще женщину… Но пойдет ли на это сама Ольга?.. Нет-нет, надо все обдумать как следует, чтобы попусту не всполошить Ольгу…

— Тца, тца!.. Вот нашел где! Везде искал, все объехал…

Танхаев, говоря, подтолкнул впереди себя молоденького военного. Приземистый, широкоплечий крепыш с мальчишески задорным лицом подошел к Позднякову, взял под козырек:

— Помощник военного представителя ГАБТУ КА лейтенант Бутов прибыл в ваше распоряжение! — И положил на стол перед Поздняковым бумагу.

— Да, но… вы насчет ремонта автомобилей?

— Так точно, товарищ начальник управления!

— В таком случае вы поторопились, товарищ лейтенант. Я только сегодня узнал, что будем ремонтировать вам машины. Да и от вас еще ни одной не поступило.

— Так точно, товарищ начальник управления! Разрешите доложить?

— Говорите.

— Первые десять машин ЗИС-5 к вам завтра поступят. А я командирован к вам помочь их сделать…

— Чем же вы нам поможете, товарищ? У нас свои инженеры. Примем ваши машины, получите взамен уже отремонтированные.

— Таких нет, товарищ начальник управления.

— Как нет, когда я сам видел в мастерских готовые!

Лейтенант вежливо улыбнулся.

— Этих я принять не могу, товарищ начальник управления. Меня за них в штрафную отправят…

Черная бровь Позднякова выгнулась и сломалась.

— Чем же не устраивают вас наши машины?

— Как вам объяснить, товарищ начальник… это показать надо… — замялся Бутов.

— Что ж, завтра покажете…