Сибирская амазонка

- Ты почему один? - спросил Глухарь. - Где Иван?

Или ты отбился от своих?

- Откуда вы знаете Ивана? - спросил Алексей. - Я еще в станице удивился, что вы его по имени назвали.

- Молодой еще, чтобы все знать, - усмехнулся Глухарь. - Но счастливчик! Я ведь мог мимо пройти...

- Соболь бы не позволил, - улыбнулся Алексей и потрепал пса за загривок. - Хороший пес, умный пес... - и поднял глаза на Глухаря. - Я действительно заблудился, а он меня отыскал и привел назад к зимовью. Только здесь никого не оказалось. Ратники веры схватили Ивана, а ребят прогнали домой, в станицу - Нечего было лезть за Шихан, - сказал сердито Глухарь. Сколько вас предупреждали? Нет, не вняли здравому смыслу, теперь наплачетесь.

- Я не думаю, что они расправятся с полицейским, - сказал Алексей. - От этого им будет много неприятностей.

- А ты что ж, спасти его надумал? - спросил Глухарь. - Сразу предупреждаю, дело гиблое, совершенно безнадежное. Если кто попадает в руки ратников, живым не выходит. Будь он солдат, полицейский или сам губернатор.

С властями они не связываются, но с теми, кто им насолил, расправляются без жалости.

- Мы им ничем не насолили и в дела их не лезли, но они убили Голдовского, и мы должны расследовать это преступление.

- Голдовского? - ухмыльнулся Глухарь и покачал головой. - Как все легавые, вы оба мыслите слишком прямолинейно. Может так случиться, что Голдовского никто не убивал.

- Не убивал? - опешил Алексей. - А труп?

- Труп трупом, а Голдовский Голдовским, - неопределенно сказал Глухарь и улыбнулся. - Теперь тебе не о чужих трупах думать нужно, а как бы самому в него не превратиться.

- Без Ивана я отсюда не уйду, - не сдавался Алексей. - И с ратниками разберусь. Выведу их на чистую воду.

- А ты шустрый! - засмеялся Глухарь. - Видно, мало по морде попадало?

- Попадало, и немало! - Алексей сердито вздернул подбородок. Потрудитесь, сударь, говорить мне "вы".

Перед вами чин полиции, и я требую к себе уважения, как лицо, облеченное властью.

- Ах ты - лицо-о? - протянул с деланым удивлением Глухарь. - К тому же облеченное властью? - Он закинул голову и расхохотался. - Перед кем власть показывать будешь? Перед псом своим или перед Топтыгиным. Так у мишки здесь свои законы, а кто ему поперек дороги станет, того он в дугу согнет или в щепу поломает.

В груди у Алексея заклокотало от возмущения. Нет, каков нахал, а? Пользуется тем, что он не может в силу природного воспитания послать его по матушке, вот и издевается!

- Я ничего не знаю о ваших занятиях, сударь, - голос Алексея подрагивал от негодования, - возможно, они тоже идут вразрез с законом, но я никогда не позволю себе оскорбить незнакомого человека. Это гадко и непорядочно издеваться над тем, кого вы совсем не знаете. Я вам выразил свою благодарность, а теперь советую идти другой дорогой. У меня свои планы, у вас - свои. Давайте разойдемся мирно... - Он демонстративно вытащил из кармана "смит-вессон" и крутанул пальцем барабан.

Глухарь удивленно хмыкнул, вытащил из-за спины длинноствольный пистолет, положил рядом и усмехнулся.

- Из дворян, что ли? Чуть что, за револьвер хватаешься.

Точно по соплям мало получал, иначе держал бы хвост между ног и не лез бы наперед батьки в пекло.

Алексей посмотрел на него исподлобья и ничего не ответил. У него было слишком мало времени, чтобы выслушивать нравоучения, высказанные столь высокомерно и с оттенком явного превосходства. Как мог, он поблагодарил Глухаря за спасение, а теперь их дорожки должны разойтись в разные стороны. Сердито насупившись и не глядя на откровенно забавлявшегося его серьезностью Глухаря, Алексей затолкал "смит-вессон" за пояс штанов и свистнул Соболька.

- Уходишь, что ли? - удивился его спаситель. - А я хотел тебе несколько дельных советов дать.

- Обойдусь без ваших советов! - Алексей продолжал демонстративно говорить ему "вы", хотя Глухарь даже ухом не повел на его требование и по-прежнему обращался к нему на "ты". - Давайте договоримся: я не лезу в ваши дела, вы не лезете в мои.

- Не получается, - неожиданно серьезно сказал Глухарь. Он махнул левой рукой, словно подзывал его поближе, но вдруг, схватившись за плечо, скривился, как от боли. И произнес сквозь зубы:

- Я вас не воспринял серьезно в Североеланске, оттого и сам пострадал, и дело почти провалил. А оно посерьезнее будет, чем просто убийцу Голдовского поймать.

- Что с плечом? - спросил Алексей.

- Да вот, чуть не отправили на тот свет, - Глухарь распахнул армяк и повернулся к Алексею спиной. Под ним виднелась самодельная, намокшая от крови повязка. - Поначалу терпимо было, но, видно, растревожил, когда бревно тащил.

- Кто это вас? Ратники?

- Дались тебе эти ратники, - вздохнул Глухарь. - Ахмат пульнул из карабина. Я давно чувствовал, что они меня пасут, берегся как мог, а тут ночью кто-то у них свистнул ящик со снарядами. Ахмат озверел, бросился на меня, я еле ушел, благо, что рядом лошадь Корнуэлла оказалась.

- Так вы верхом?

- Нет. Подковы слишком явный след оставляют, да и лошадь заржать может в самый неподходящий момент, поэтому я ее бросил и решил уходить пешком.

- Раненый?